Когда Проткин с Козаком спускались на дорогу, к Шарнирову подошёл Павлёнок с новенькими золотистыми звёздочками в погонах (он недавно получил капитана и пренебрегал ради этого долгожданного события маскировкой): – Ну что, выставил секрет?
– Конечно! – Шарниров произнёс – конеЧно, с нажимом на "е", а не конешно.
– Молодец! Я думал, ты не выставишь, – сказал Павлёнок, – а то Козак залупил: выстави секреты по ходу следования командира и доложи координаты, а у меня откуда карта?.. Ну я ему первые попавшиеся цифры с фонаря.
Шарниров ничего на это не ответил (не говорить же Павлёнку, что он козёл), и Павлёнок устремился вслед за начальством. Он был пьян заметнее всех, а когда Павлёнок выпивал, он становился добрым и разговорчивым.
Короче, все погрузились, и в сопровождении бэтээров уазик помчался на следующий второй ВОП. Проводив колонну глазами, Шарниров зевнул и пошёл прилечь в землянку. По пути он надел на радиста Михалочкина кепку, в которой встречал командира полка, со словами: "Кепку постирай, воин! Как ты будешь в ней с чехами воевать?"
***
Вторым ВОПом полка (на который поехал Проткин после посещения третьего) в июне 2000 года командовал я. В отличие от Шарнирова я по неопытности добросовестно записал "рапорт Главнокомандующему", – что позволило мне привести отрывок этого документа дословно… Вернувшись из Чечни, я стал тяготиться службой и в конце концов был уволен из армии. А Толик Шарниров погиб в бою через два года где-то под Хатуни – вёл огонь из пулемёта, прикрывая вынос раненого.
Лейтенант Шарниров (это действительно его настоящая фамилия) посмертно награждён орденом Мужества, похоронен в станице Северской Краснодарского края. За счёт средств местной администрации ему воздвигли красивый гранитный обелиск между могилой Неизвестного солдата и памятником матросу, погибшему на подводной лодке "Курск".
1
Я и несколько бойцов были выгружены с брони на горную дорогу у одного из наших взводных опорных пунктов. Сопровождающий капитан должен был половину солдат и часть почты везти на следующий ВОП, но вышедшему к нам офицеру он передал поручение отправить бойцов при случае дальше, запрыгнул на бэтэр и уехал.
– Ну что ж, пойдёмте.
Обращение на "вы" приятно удивило меня и сразу расположило к офицеру. За два месяца в полку я уже привык к тому, что и старшие лейтенанты, и капитаны, и майоры – все друг с другом на "ты" и при солдатах называют себя Вадиками и Димами. Позже мы, конечно, перешли на "ты", но первое благоприятное впечатление об этом человеке навсегда осталось у меня и сопротивлялось потом всему тому, что говорили о нём плохого, как и всегда злословят сослуживцы о каждом за глаза.
