В сосновой роще, в час предвечерний, было как-то особенно тихо.
Уходящее низкое солнце пробивалось меж стволов косыми красноватыми лучами. В безветрии молчали вершины деревьев. Не было слышно птиц.
Лишь мягкое шуршанье хвои под ногами да карканье ворона где-то высоко, над лесом.
Но в муравейниках кипела жизнь. Тимофей похвалил:
– Работают мужички. Без отдыха. Вроде нас…
Илья улыбнулся, поправил дядюшку:
– Нам до них далеко.
– То есть? – не понял Тимофей.
– Они мудрее живут, по-братски, все одинаково. Ни олигархов у них нет, ни нищих. Делают свое дело: работники, воины, няньки. Кормятся из одной чашки. Ни дворцов персональных, ни яхт, ни часов "Роллекс" за сто тысяч долларов. И жемчужных ожерелий нет, пиджаков да платьев от Пьера Кардена да Нины Риччи. Обходятся. Живут.
– Но у них вроде тоже есть царица? – усомнился Тимофей. – Значит, есть и какие-то приближенные, знать.
– Матка? Ей не позавидуешь. Плодит и плодит. Работа. Вам надо почитать Фабра. Будет интересно.
– У нас есть в библиотеке?
– Вряд ли. Но найти можно.
– Ты найди. Я обязательно почитаю. Хорошие ребята, трудяги.
Тимофей пристально вглядывался в живой холмик, будто хотел увидеть, понять, что – там, в глубине.
Размеренное, неустанное движение муравейника словно завораживало.
Глядя на него, просила душа и понемногу полнилась вечерним светом, сосновым духом, покоем – всем, что было жизнью старых сосен, муравейника, трав, теплой земли.
Время умерило бег и потекло медленно, за каплею капля. Светло и легко думалось, ни о чем и обо все разом: о жизни своей и чужой, о прошлом, о завтрашнем. Казалось, что так будет долго, всегда.
– Тимоша! Илюша! – звала их из мира иного Ангелина. – Вы где?! Пора ужинать!
Вернувшись и встретив жену у ворот, Тимофей оправдался с улыбкой:
– Гуляли, Геленька. Так хорошо… Молодец Илюша, что подсказал.
Я буду теперь стараться гулять. С тобой, конечно, с тобой, Геленька…
Тем и закончился вечер – тихо и мирно. О приезде неожиданного гостя
Ангелина не узнала. Но неладное почуяла.
За долгие годы изучив своего супруга, она уже в следующие несколько дней поняла, что Тимофей чем-то всерьез озадачен, расстроен.
И потому в сегодняшнем разговоре с племянниками Ангелина мягко, но попеняла Илье:
– Не надо его тревожить. Мы люди старые. Везде головную боль найдем.
Погода такая: вдруг дожди да дожди. Все розочки мои погубит. И
Тимоша не назвал ресторан. Вроде хотели в Кускове, чтобы на природе.
Но дождь… А теперь говорит: "Сюрприз". Зачем нам сюрпризы? Одна головная боль. Нет, лучше давайте о зеркалах поговорим. Мне Колкерша целую лекцию прочитала. Но, по-моему, она сама ничего не понимает: с одной стороны, понятно, что старые зеркала – это хороший тон, а с другой стороны… Забила мне голову…
