– И я, кажется, уже придумал тебе подарок, – сказал он торжественно.
– Да? Правда? Может, не надо? – дежурно смутилась она.
– Нужно-нужно. Надо-надо.
– Думаешь? – спросила она. И в знак благодарности крепко сжала его ладонь.
– Никаких сомнений. Ты знаешь, ты заслужила самые лучшие подарки в мире. И если бы ты только знала, как мне не терпится тебе показать.
Ты такая…
Но тут лифт приехал на первый этаж, они вышли, и разговор прервался.
Дома висела тишина необитаемой пустыни, Лидия Альбертовна проскользнула в ванную и долго мылась, стирая остатки запаха чужого мужчины.
Прежде чем лечь в холодную супружескую постель.
На кухне, куда она забрела, чтобы что-нибудь пожевать, было накурено: видимо, Артём ужинал (он всегда ел поздно, перед самым сном) и читал какую-то тетрадку.
Лидия Альбертовна заглянула в неё и увидела стихи, написанные незнакомым, детским почерком, (уж явно не Артёмкиным) начала читать.
Как гусеница шелкопряда скукоживаюсь от любви как эмбрион без глаз как кто-то без надежды к нам выпрыгнуть на свет оттуда где любовь растворена в воде
– туда, где для неё отращивают жабры и гибнут просто так как рыба без воды
Как ленту магнитофонную заездил твой образ
Стёр бы – да сил никаких нет: мелодия эта завязла в моей голове и корни пустила вниз всё ниже и ниже и ниже там где пах тобой пропах и где волосом каждым чую – уходишь в леса от погони моей – там дом твой и кров
То что ты называешь страхом я называю свободой
То что ты называешь свободой я называю любовью
Любовь освобождает от налогов
У нас пока отдельная судьба мы связаны любовью-не-любовью как я люблю тебя не знает никто даже я как я люблю тебя не знает никто даже ты если бы я от жизни отказался так только для того, чтоб жил ты
Когда же ты уснешь то рядом буду я я расскажу тебе о том как всё на самом деле я дотянусь до края за которым ты
Пепел золы точно пепел любви кто любит не знает конца просто любит и всё в конце концов, всё равно мы останемся с тобой вдвоём на волне газетного шрифта – мы будем вспоминать кого-то так корчи родного водоёма помнит повзрослевшая улитка
Стихи как стихи. Красивые. Непонятные. О любви. Она не дочитала: вошёл Артём и с преувеличенным гневом забрал тетрадку у неё из рук.
Ничего не объяснил, хлопнул дверью: переходный период, привычно и устало объяснила она.
Тоже мне мать.
Во сне снова увидела высокого блондина в качественном костюме импортного производства.
С демонической внешностью и богатырскими замашками.
