Он вместо ответа притянул её к себе, поцеловал. Губы Данилы оказались холодными, шершавыми.
Лидия Альбертовна почувствовала, что испаряется, тает…
– Со мной всё хорошо. Ничего страшного, – сказал он потом, глядя ей в глаза. И добавил уже совершенно другим тоном: – Если бы ты знала, как сильно я успел по тебе соскучиться.
– Типа, успел? – поддразнила она.
Данила тихо рассмеялся.
– Да уж, не типа. Говорю ж, соскучился, – и схватил её за руку. -
Побежали греться.
И они побежали сквозь мороз и холод, расступавшийся перед этим немыслимым напором.
Зашли погреться в самый большой в городе магазин, торгующий видеокассетами и компакт-дисками. Долго ходили между стеллажами, показывая друг другу разные коробочки со смешными картинками, задержались возле эротических фильмов, веселились от души. Как школьники.
"А Данила и есть, по сути, школьник", – подумала Лидия Альбертовна.
Странно, но со временем восприятие его несколько изменилось. Теперь она думала о нём как о сильном и взрослом мужчине, который способен увлечь и защитить. Ведь если вспомнить самое начало их "дружбы" (для их любовной связи Лидия Альбертовна не могла найти иного, более точного, определения), нужно отдать ему должное: инициатива исходила сугубо от Данилы.
Данилы-мастера.
Перешли к выставке детских кинокартин и мультиков. Тут Лидия
Альбертовна задумалась и о собственном сыне, вялом, ленивом, инфантильном. Спавшем до полудня, поздно возвращавшемся неизвестно откуда. Совсем ведь непонятный, незнакомый человек, у которого существует своя, нешуточная жизнь. Наверное. Жить под одной крышей и не знать. И не хотеть знать. Тут Лидии Альбертовне стало неловко: будто Данила может подслушать её нехорошие мысли.
– Это всё так странно, – не удержалась, сказала вслух. В продолжение нелицеприятных размышлений. И кажется, Данила понял её.
– Мне тоже это странно, – он слегка приобнял её старенькую, поношенную дублёнку. – Кто бы ещё пару месяцев назад сказал бы мне, что всё окажется так… – И он задумался надолго, отвернулся, стал крутить в руках кассеты Национального географического общества.
– А как?
– Ну, я не знаю. Типа, ты же сама всё знаешь. Ты… Я…
– Ты думаешь, мы делаем что-то не так?
– Не знаю. Я не могу думать на эту тему.
– Вот и я не могу.
Они снова немного помолчали, перешли в отдел классической музыки, стали вертеть в руках пластинки с операми Верди.
– Представляешь, Надя-кришнаитка, кажется, выходит замуж. Нашла себе какого-то полукриминального бизнесмена, некоторое время назад он так напугал Нонну Михайловну, что она, под страхом увольнения, запретила
