- А она забавна, мой дорогой Рошфор. Ты слышал, что куст она назвала по латыни?
- Да, монсеньор, я слышал, - произнес бледный господин. - Эта женщина мне напоминает ребенка, которого потеряли няньки и который наслаждается свободой и удивляется, как велик, оказывается, мир.
- Ла Мот повел всех через главную аллею, а герцогиня, судя по всему, пошла боковой тропинкой и первая оказалась тут. Что ж, надо обозначить себя, а то еще она лишится чувств.
Кардинал постучал тростью о скамью. Ядвига вздрогнула и обернулась на шум.
- Ваше Высокопреосвященство! - Приблизившись, она сделала глубокий реверанс, но не поцеловала кардинальский перстень, а выпрямилась и продолжала с детской восторженной непосредственностью: - Такой великолепный сад! Как тут красиво! И черемуха, - она махнула рукой на куст, - она до сих пор цветет! В Жечи Посполитой она цветет только в мае! Я очарована садом! Заворожена им! Сколько редких растений! В куявском поместье моей бабушки было много цветов и деревьев, но они не были подобраны с таким вкусом! И еще… у нас не было фонтанов!
Пока Ядвига переводила дух от выпаленной тирады, с противоположной ее приходу стороны появилась процессия. Дамы все так же чинно шагали, а мужчины продолжали беседу.
- Похоже, ваше исчезновение, сударыня, осталось незамеченным, - с обычной усмешкой сказал кардинал. - Слышу, что вы знаете и латынь. Не зря герцог с таким упоением описывал ваши немалые таланты, коими наделил вас господь, а также личное ваше усердие и терпение умножили их… Так значит, вам понравился сад?
- Я бы осталась здесь навсегда, любезнейший из герцогов! - мечтательно прошептала герцогиня.
- Я бы тоже хотел не покидать его, мадам, - согласился с эти предложением Ришелье. - Но государственные дела… Дела войны и мира - они требуют моего непосредственного участия.
Процессия тем временем уже оказалась перед скамьей. Дамы присели, а затем склонились над кардинальским перстнем. В это время герцог Лианкур посылал гневные взгляды своей супруге.
После приветствия мужчин кардинал, не без помощи бледного Рошфора, поднялся и взмахом руки отправил процессию продолжать прогулку.
Во время прогулки Ришелье беседовал сперва с обеими Куни, потом мадемуазель Витри пела. Далее беседу вел Рошфор. Через полчаса он откланялся и вместе с певичкой ушел в сторону отеля.
Дошел черед до личной беседы с Ядвигой. Вначале герцогиня смущалась и от волнения теряла нить беседы, но Ришелье, с присущим ему тонким умением направлять беседу в нужное ему русло, сумел разговорить женщину. Ядвига начала рассказывать о своей семье, затем о своих познаниях в лекарском искусстве, о любви к растениям и равнодушию к придворной жизни. Тут кардинал начал мягко ей возражать, что придворная жизнь все-таки необходима для супруги герцога и пэра.
