- Что ж, - произнес герцог задумчиво, - будем надеяться, что это поможет осуществлению нашего плана.
- Расскажи мне о нем больше, чем я теперь знаю, - попросила Ядвига.
- Что рассказать? - Лианкур вздохнул. - Время сейчас тяжелое и для Франции, и для него.
- Это я понимаю, но я должна знать, и чем он живет. Чтобы знать, как продолжать поддерживать твою карьеру.
- Хмм… Чем он живет?… В сущности, он - аскет. Он не отличается ни легкомыслием, ни потаканием своим слабостям. Как видишь, он обладает слабым здоровьем, пребывает в постоянном нервном напряжении и в вечном ожидании опасностей, грозящих людям его положения. Он не знает иного отдыха, кроме коротких прогулок по своему саду, а удовольствие получает преимущественно от анализа ситуации и удачных политических ходов, будь то в масштабе страны или в более крупном европейском контексте.
1.3. Приватная беседа Лианкура
"Стой! Стой! Отвечу пред гордым мужчиной,
Вспомня отцовский обычай:
В голосе вашем привет соловьиный,
В сердце же помысл лисичий!
Страшно! Любви я не верю, робею;
Хитрый обман злонамерен…
Адам Мицкевич. Свитезянка
Отправив супругу в Париж одну, Лианкур решил остаться еще немного в Рюэле, что бы узнать из первых рук о здоровье Его Высокопреосвященства.
Через час Ситуа, один из врачей Ришелье, разрешил герцогу зайти в спальню кардинала.
Кардинал был бледен, но улыбался.
- Очевидно, я сильно напугал вашу супругу, мой наилюбезнейший герцог! - иронично произнес он.
- О, полноте, ваша светлость! Герцогиню Лианкур этим не испугать. Она, пока мы ехали по дорогам немецких княжеств, столько раз врачевала раненых, принимала роды и даже пыталась спасти охотника, упавшего в медвежью яму на кол, что ваш обморок вряд ли произвел на нее сильное впечатление.
- Значит, мой дорогой друг, как больной я для герцогини не так уж интересен? - съехидничал Ришелье.
Герцог улыбнулся и развел руками.
- Раз вы, ваше высокопреосвященство, так быстро пришли в себя, то значит, не интересны! - Он знал, что мог себе позволить подобную фразу и в подобном тоне. - Вот если бы вы так быстро не пришли в себя, то тогда герцогиня бы вами глубоко заинтересовалась как любопытным медицинским феноменом. Она вожделела бы сложный случай, наипаче теперь, когда она в чужой для себя стороне пытается в наиболее ярком свете предоставить на наш суд свои, бесспорны выдающиеся, достоинства.
Кардинал искренне рассмеялся.
- Я дважды читал ваше письмо, мои хитроумный герцог, о вашей необычной супруге, но мне хотелось бы знать многие подробности ее жизни, раз уж она будет служить мне.
