В дверях Купидо стоял очень молодой полицейский, чуть больше двадцати лет. «Убили еще одну девушку там, в горах. Лейтенант хочет, чтобы вы немедленно приехали», – сказал тот с порога холодным тоном, каким обычно сообщают о несчастьях. Рикардо вернулся в гостиную, где ужинал, переобулся и взял ключи. Он удивился, что проверяет карманы, словно человек, который забыл какую-то важную вещь и не может вспомнить, какую именно. Через три секунды сыщик понял, что ищет пачку сигарет. Уже не в первый раз старая привычка, укоренившаяся в нем за два десятилетия, предательски атаковала его. Он не курил десять дней, и, хотя казалось, что желание посмолить потеряло свою остроту, Купидо поражался ловушкам и ухищрениям, к которым оно прибегало, чтобы разрушить его решение; это желание походило на побежденного на дуэли человека, который тем не менее не смиряется с поражением и начинает придумывать самые хитроумные способы мести. Купидо сел в машину, и они опять поехали в сторону Патерностера. Полицейского сразу после того, как обнаружили труп, послали за Купидо, поэтому парень не знал подробностей и тела не видел.
Палатка стояла очень близко от воды, в одном из многочисленных укромных уголков, затерявшихся между холмами у озера. Девушка лежала навзничь возле камня, на котором сидела во время нападения, а ее бесстрастный взгляд был устремлен куда-то в небо. Окровавленные руки вытянулись на земле ладонями кверху, словно умоляя о чем-то или немо вопрошая: «За что?» Кровь, от которой намок почти весь свитер, уже не текла, а застыла бурой лужицей на земле.
Купидо ожидал стать свидетелем душераздирающей картины, он готовил себя к ней еще по дороге. Трупа Глории он не видел, но, по словам лейтенанта и по фотографиям с места преступления, у него сложилось вполне ясное впечатление о том, что ему сейчас предстояло. Несмотря на это, он не мог не содрогнуться от жалости к девушке и смутной ненависти к убийце, глядя на рукоятку ножа, воткнутого в шею, страшно вытаращенные глаза и широко открытый рот, будто жертва пыталась набрать в легкие побольше воздуха, как задыхающийся астматик.
– Боже правый! – воскликнул подвезший его молоденький полицейский. Щеки его раздулись, и он бросился к берегу.
Все услышали, как парня рвет в воду, с плеском принимающую содержимое его желудка. Лейтенант покосился на него с упреком.
Под светом прожекторов специалисты детально изучали место убийства. Купидо никогда не видел, как проходит эта начальная, самая кропотливая стадия расследования. «Не бывает идеального преступления, бывает лишь плохое расследование», – вспомнил он и задержал восхищенный взгляд на профессионалах; те, словно дисциплинированная колония муравьев, не пропускали ни одной мелочи, обменивались информацией, не мешали друг другу и не делали ни одного лишнего движения. Один фотографировал тело и все возможные следы, другой обрабатывал палаточный брезент порошком желто-оранжевого цвета, чтобы снять отпечатки пальцев, кто-то тянул желтую пластиковую ленту, огораживая место преступления, остальные разошлись на пару десятков метров вокруг и, вооружившись мощными фонарями, искали какой-нибудь сдвинутый с места камень или подозрительный ком земли, который потом можно будет изучить в лаборатории и определить, откуда он взялся.
