Весело фыркал конь. Мелкие льдинки летели из-под копыт в лицо, но это тоже было приятно.
Тихонько посвистывал кучер, чтобы не мешать беседе седоков.
С дороги напились вкусного чая (в Смольном такого не было) с еще более вкусными булочками санаторной выпечки (таких во всем Петрограде не было). Утомленным работникам организовывали поездку в «Халилу» на короткое время, на неделю, не больше, и просили финских товарищей в первую очередь подкормить их: в Финляндии было не так голодно, как в Петрограде.
В теплой столовой за горячим чаем хорошо отогрелись. Там же поспорили из-за комнат — где кому жить. По просьбе Коллонтай директор санатория выделил Ленину отдельный домик на две комнаты: одна большая, светлая, с окнами на березовую рощу, другая маленькая, типичная финская спаленка. Ленин посмотрел домик и категорически заявил, что в большой комнате будут жить женщины, ему комната эта не нравится, но очень приглянулась та, маленькая.
Сестра и жена хорошо знали его хитрость — остаться одному, чтобы работать. Поэтому они запротестовали не менее решительно. Надежда Константиновна шутливо пожаловалась:
— Подумай, Маша, как можно жить с таким упрямым человеком.
Но доводы Ильича не помогли, женщины на компромисс не шли. Пришлось ему подчиниться, по-своему выказав неудовольствие:
— Для пользы дела я умел договориться с самыми заядлыми оппортунистами. А вот с вами, выходит, договориться невозможно.
— Считай, что мы договорились. Для пользы дела, — не без юмора успокоила его сестра.
Пошли гулять.
В санатории отдыхало человек пять большевиков из Петрограда. Они сразу окружили Ленина. Среди них был Муранов, член редколлегии «Правды». Мария Ильинична попросила его:
— Матвей Константинович, не занимайте Ильича делами. Ему крайне необходимо отдохнуть.
Они, женщины, пошли вперед, мужчины остались сзади.
Слышали, как громко смеялся Владимир Ильич над каким-то веселым рассказом; веселил, видимо, Лашевич, умевший посмешить историями о своих земляках-одесситах. Хорошо, что собеседники не втягивают Ильича в серьезные политические разговоры, на которые он тратит столько энергии, а заряжают веселостью; веселье — лучший лекарь.
Но скоро смех затих.
Когда Надежда Константиновна и Мария Ильинична, сделав круг по расчищенной дорожке, вышли из боковой аллеи, то увидели мужскую группу поредевшей: Ленина в ней не было.
Они посмотрели друг на дружку, невесело улыбнулись, поняв, что их благие намерения тщетны.
Мария Ильинична еще попыталась как бы утешить себя и невестку:
