Лично мне совершенно не нравятся все эти картины, а уж Ван Гог вообще показатель расстроенного рассудка. И все-таки подобный тип грубого надувательства очень популярен среди жителей США, а мой знакомый в Нью-Йорке испытывает просто щенячий восторг от мысли заполучить такую коллекцию в свои руки.
Надеюсь получить примерно 10 000 долларов от него, да ещё акварель Тернера и прелестную работу Рихтера, которая вызывает у меня сентиментальные чувства. Это вид на гору Вацманн [вершина в Баварии], куда я несколько раз поднимался и которую можно видеть с террасы Бергхоффа [дача Гитлера]. Наверно, акварель сперли американские Джи-Ай.
Наличные здесь очень важны, и поэтому мне нужно побыстрее заставить вернуть мне долг в 25 000 долларов. [Непонятно, о каком должнике идет речь.]
Все тут жалуются на подоходный налог, но мне это беспокойство чуждо. Все платежи мне совершаются наличными, и я держу деньги в сейфе в спальне. Никаких банковских счетов или чеков для меня не существует.
[...]
12 апреля
Конгресс возражает насчет закона о перемещенных лицах. Им, видимо, желательна ещё большая иммиграция. Меня предупредили, что [из-за этого] много советских агентов могут таким образом проникнуть в страну, если не будет должного контроля. Американцы слишком добродушны и не имеют ни малейшего представления об опасностях, которые несут проникающие в страну агенты.
14 апреля
На судебных слушаниях в Нью-Йорке появляются новые свидетели. Теперь уже три или четыре бывших коммуниста станут давать показания Большому жюри.
Очень серьезно беспокоит состояние Форрестола, который сейчас находится в психиатрическом отделении Военно-морского госпиталя в Мэриленде. Он явно сошел с ума и вовсю кричит о таких вещах, которые здесь все хотели бы замолчать. Даже если предположить, что его слова наполовину являются результатом галлюцинаций (и вообще, если хотя бы что-то соответствует истине), то все равно не годится говорить такие вещи публично.
Да, Вашингтон не тот город, где можно хранить секреты.
19 апреля
Завтра будет день рождения Шефа [Гитлера. - Примеч. амер. изд.]. Ему исполнилось бы шестьдесят. Ну что ж, это было великое время для всех нас, и если бы не он, я до сих пор был бы в Мюнхене полицейским и жил бы на гроши. Конечно, мы тут отметим праздник.
Весь мой штат сотрудников примет участие в торжестве, и придет один из моих новых приятелей из Пентагона. Он знает, кто я на самом деле, и сам выразил желание прийти, заявив, что является истинным приверженцем Шефа, и горячо повторяет, что "Гитлер в конце концов оказался прав".
