— Правда? — с невинным видом спросил мистер Саттертуэйт.
Девушка смутилась, но не сильно. По всей видимости, она не была закоренелой кокеткой. Некое приятное волнение оттого, что из-за нее дерутся мужчины, ей, конечно, не чуждо, размышлял мистер Саттертуэйт, и это вполне естественно — однако досада и беспокойство, кажется, тоже несомненно имеют место. Ситуация прояснилась в следующую минуту, когда, без видимой связи с предыдущим, она вдруг сказала:
— Надеюсь, он не сделал ему слишком больно. «Интересно, — улыбаясь в темноте, подумал мистер Саттертуэйт, — кто „он“ и кому „ему“?»
Желая проверить собственные догадки, он уточнил:
— Простите, вы надеетесь, что мистер… Истни не сделал слишком больно мистеру Бернсу?
Она кивнула.
— Ну да. Господи, какой кошмар! Хоть бы узнать, чем там у них кончилось!..
Машина подъехала к ее дому.
— У вас есть телефон? — спросил он.
— Да.
— Если хотите, я могу все выяснить, а потом вам позвоню.
Лицо девушки прояснилось.
— Ах, как хорошо! Вы так добры!.. Если только это вас не очень затруднит…
— О, нисколько!
Еще раз его поблагодарив, девушка назвала свой номер.
— Меня зовут Джиллиан Уэст, — чуть стесняясь, добавила она.
Пока мистер Саттертуэйт, облеченный новым поручением, ехал по ночному Лондону, на губах его играла загадочная улыбка.
«Да, вот вам и „овал лица, изгиб бровей“», — думал он про себя.
Однако обещание свое он выполнил.
* * *
В следующее воскресенье после обеда мистер Саттертуэйт отправился в Кью-Гарденс «на рододендроны».[10] Однажды, давным-давно (бесконечно давно, как казалась ему самому), он с одной молодой особой приехал в Кью-Гарденс «на колокольчики» Накануне он очень тщательно продумал, как, какими словами он будет просить означенную молодую особу стать его женой. Но в тот самый момент, когда он в сотый раз мысленно повторял эти самые слова и, вследствие этого, несколько рассеянно отвечал на восклицания спутницы по поведу цветущих колокольчиков, случилось нечто непредвиденное. Молодая особа вдруг прервала свои ботанические восторги и призналась мистеру Саттертуэйту — как истинному другу — в своей любви к другому! Мистеру Саттертуэйту пришлось спешно отложить отрепетированную речь и выудить из глубин собственной души самое искреннее и бескорыстное участие.
Так и закончился роман мистера Саттертуэйта — маленький скромный роман начала викторианской эпохи. Однако в душе мистера Саттертуэйта навсегда осталась сентиментальная привязанность к Кью-Гарденс, и он часто наведывался сюда взглянуть на колокольчики или — если задерживался за границей дольше обычного — на рододендроны, и грустил, и вздыхал про себя, и, несмотря на старомодность всех своих переживаний, бывал по-настоящему счастлив.
