Кентаврёнок смутился:
— Извините, но я не могу расставаться с талисманом, это принесет несчастья.
— Жаль, – разочарованно протянул Станислав Валентинович. – Ну, тогда я хоть снимки сделаю, это можно?
— Снимки? А это как? — в который раз удивился Кларки.
— Я тебе потом объясню — вмешался Валька – не волнуйся, это не страшно, все в порядке будет с твоим медальоном.
Станислав Валентинович снял «Кенон», что висел у него на груди, перенес медальон на подоконник, к свету, и несколько раз щелкнул.
— Ну вот, порядок. Если сейчас отправлюсь в город, к вечеру буду там. А завтра прямо с утра в Музей. Ты со мной, Валя?
— Я бы хотел, конечно... – Валька замялся. – Только сам понимаешь, я ведь не могу Кларки оставить одного, мало ли что.
— Конечно. Молодец, сын. — папа одобрительно похлопал мальчика по плечу.
— Мужчины, ну где вы там? – заглянула в комнату Ольга Николаевна. – Мы ведь ехать собирались.
— Идем, идем. Только ехать нам самим придется, Валя остаться хочет.
— Да? А мы бабушке обещали привезти тебя. – расстроилась мама.
— Мам, несколько дней всего, пока шум не стихнет, ладно? — Валька потерся головой о мамин локоть.
— Ну что с тобой сделаешь, подлиза, — рассмеялась мама. – Тогда пошли к машине, Стас. Дмитрий Матвеич уезжать собирается. А как мы сами доберемся, далековато пешком ведь.
Гости попрощались, сели в машину и уехали. А Павел Егорович, Кларки и Валя снова остались одни.
Стало немного грустно...
* * *
На широкую центральную деревенскую улицу один за другим въехали три «мерседеса». Но вышли только двое, уже знакомый нам Семен – Баклуша и маленький худощавый человечек, с обычной заурядной внешностью. Выполнял он для шефа такие поручения, о которых в приличном обществе даже думать нельзя, не то что вслух говорить. Звали его Чурсин Генрих Янович, из прибалтийских немцев, холодный и спокойный, словно ящерица.
Семен молча открыл багажник и вынул из него ящик водки, самой надежной валюты. Собравшиеся вокруг мужички быстро подтянулись поближе. Сеня вскрыл пакет одноразовых бумажных стаканов, разлил сразу пару бутылок.
— А что, говорят, у вас тут зверь какой-то странный объявился? — начал Генрих Янович непринужденную беседу.
— Да не, врут, обычное лесное зверье тут шастает, лисы курей дерут, ласки, медведицу видали недавно, да прочей живности полно. — хитрый мужичок помнил слова Павла Егоровича.
— Ну да, ну да — закивали, соглашаясь, остальные.
Баклуша не забывал подливать водку. На пятой бутылке один из собеседников сломался, видно, самый хлипкий, и проговорился. А Генрих Янович вцепился в него словно клещами, не прошло и пяти минут, как он уже знал про таинственное чудо. Остался сущий пустячок – найти кентаврёнка.
