– Ты хочешь, чтобы она родила самое себя, а это не всегда удается даже дьяволу. А ведь ты не дьявол и даже не бог...
Он смеется, а мне не до шуток. Впрочем, и для грусти особых причин нет – все это в порядке вещей, и я знаю, что не раз еще придется забираться в тупики и месяцами искать выхода... А пока выхода не видно.
Сзади подошел Валентин и молча смотрел, как я работаю.
– Ты хочешь что-то сказать? – спросил я.
– Да.
Он сгреб бумаги, отодвинул их в сторону и сел на край стола.
– И, судя по твоим решительным жестам, что-то не очень приятное? – спросил я.
– Кажется, ты все-таки останешься без стипендии.
– Вот как...
Новость действительно была неприятная, хотя и не совсем неожиданная – «академикам» стипендия не полагалась, но Валентин говорил, что в виде исключения мне могут ее дать, впрочем, вероятно, я не подходил под это исключение.
– И что же ты собираешься делать? – спросил Валентин. – Я имею в виду грубую материю – деньги.
Я пожал плечами.
– Да что-нибудь.
– А все-таки?
– Еще не знаю. Попытаюсь найти уроки, а потом, как обычно, – товарные станции, склады, стройки... В общем не пропаду. Полсотни в месяц как-нибудь заработаю, и хватит с меня.
– Никуда не собираешься?
– Да нет, не собираюсь.
Он помолчал и потом нерешительно сказал:
– С первого февраля у меня освобождается место старшего лаборанта.
– И что же?
– Оклад восемьдесят семь пятьдесят.
– И что же? – повторил я. Валентин рассердился.
– Что же, что же... Не делай вида, что ты ничего не понимаешь.
– Но ведь если я стану этим самым старшим лаборантом, мне придется оставить работу над ЭМУ и заняться твоей темой.
– За свою ЭМУ ты не получишь ни копейки, и я ничего не могу поделать – она не включена в план лаборатории.
– Знаю.
– А работать еще где-то на стороне тебе просто нельзя – ты слишком скверно выглядишь.
Я промолчал.
– Ну? – спросил Валентин.
Я покачал головой:
– Нет.
– Не дури, Андрей. Через полгода опять займешься своей ЭМУ. А кроме того, ты мне нужен.
– Но эти полгода я впервые смогу заниматься только своей работой, ни на что не отвлекаясь. У меня еще не было такой возможности, да и не скоро представится. Арифметика-то очень простая, Валя: для меня эти шесть месяцев – все равно что полгода.
– Черт возьми, какая логика...
– А что?
– Да ничего, – сердито сказал он. – Но в таком случае я не собираюсь бесстрастно наблюдать за тем, как ты будешь подыхать с голоду. Возьмешь деньги у меня.
«О господи! – подумал я. – Почему они считают своим долгом предлагать мне деньги?»
