Посадил дед репку | страница 13
А может и наоборот - чего стараться - всё равно нельзя удержаться на своём пути-тропинке, если пересекается он с асфальтовой автострадой по которой едут все остальные. Свой путь просто потерять - он на то и свой что без фонарных столбов и автозаправок.
А скорее всего пустое всё это - просто не вынес старик мысли об утерянной сказке. Не пережил воспоминания о сказочных временах, когда он своей дорогой шёл к своему счастью и казалось - ничто не заставит его свернуть. Ведь коли свернешь с прямой дороги, то поворачиваешь всё круче и круче -и вот ты уже вертишься по кругу в плену у обстоятельств. Как бы там ни было, слёг Данила Кондратьевич после этого. Пролежал он два года и умер - не всякому суждено, как Илье Муромцу, встать и за счастье бороться. Говорят последнее, что сказал Данила-мастер, было "Цветок каменный верните, счастье моё". И дальше уже начал бредить - про какой-то другой мир, в котором таких цветков много. Впрочем, не только этот бред, но и фразу его последнюю из биографии выкинули, как не имеющую педагогического значения: мало ли что старику парализованному привидится. Схоронили его за околицей деревни (теперь это около улицы Блюхера в Екатеринбурге). А потом и мемориальную доску неподалёку установили. На ней изображён Данила-мастер вместе с потерянным своим счастьем, чудом которое никто не видел - каменным цветком.
Постскриптум
Будете в Екатеринбурге - обратите внимание: доска та из особого сплава сделана: 50% медь, 50% сказка. Потому и не воруют - кому нечистая медь нужна. К тому же, говорят, и ржавеет больше, особенно зимой.
Глава 2
А зимой памятную доску припорошило снегом и каменный цветок стал напоминать коробочку хлопка. Напоминать - это конечно тем, кто хоть раз видел как растёт хлопок. Баба Настя не видела, но всё-же каменный цветок ей о чём-то напоминал. А может быть это всё из её детских снов: избушка посреди заснеженного леса, ожидание чуда, и чей-то вкрадчивый голос: пр-равильно говоришь, пр-равильно... Детство для всех - как старая забытая сказка.
Как бы там ни было, детство своё она не помнила и потому вспоминать не любила: зачем дурой себя показывать? Да и без того каждый день приносил свои заботы. Тогда надо было много работать. Трудится, вертеться: миражи прошлого на хлеб не намажешь.
После школы при детдоме она устроилась помощницей бухгалтера на завод. Стала бухгалтером и работала там до самой пенсии. Вот, собственно, и вся биография. На пенсию её провожали с почётом, как старейшего работника. Даже отдельную квартиру дали. На улице Блюхера, с видом на Михайловское кладбище. Тихое и непритязательное стариковское счастье улыбнулось бабе Насте всем своим беззубым ртом. «Всё же в жизни мне повезло», -думала баба Настя, - «живу спокойно, всё под рукой, всё рядом. Да и много ли для счастья нужно?». Действительно: и почта где выдавали её пенсию, и магазин, где можно было её потратить, были через дорогу. Дебет с кредитом сходились безотказно, освобождая её и от заботы, где взять недостающие, и от заботы, на что копить лишние деньги. И даже кладбище, этот финальный баланс, было рядом.
