и
труда в отношения
богатства и
бедности.Это благополучно приводит нас обратно от Маркса и Энгельса к автору «Евангелия бедного грешника», с той лишь разницей, что Вейтлинг правильным пролетарским чутьем распознал, в примитивной форме, в этом противоречии между богатством и бедностью классовые противоречия и хотел сделать их рычагом социалистического движения; Бернштейн же, напротив, видит надежду на социализм в превращении бедных в богатых, т. е. в затушевывании классовых противоречий, следовательно, в мелкобуржуазных приемах.
Правда, Бернштейн не ограничивается подоходной статистикой. Он приводит нам также промышленную статистику, и даже не одной, а нескольких стран: Германии и Франции, Англии и Швейцарии, Австрии и Соединенных Штатов. Но что это за статистика! Это не сравнительные цифры различных периодов одной какой-нибудь страны, а цифры, относящиеся к одному периоду в различных странах. За исключением Германии, где он повторяет свое старое сопоставление 1895 и 1882 гг., он сравнивает не состояние групп предприятий одной какой-нибудь страны в различные моменты, а только абсолютные цифры, относящиеся к различным странам (к Англии за 1891 г., Франции за 1894 г., Соединенным Штатам за 1890 г. и т. д.). Вывод, к которому он приходит, состоит в том, «что если крупное производство в промышленности фактически и имеет в настоящее время перевес, то в нем занято, считая и все связанные с ним производства, даже в такой развитой стране, как Пруссия, максимум только половина всего населения, занятого вообще в производстве»; то же самое во всей Германии, Англии, Бельгии и т. д. (с. 84).
Этим он, очевидно, устанавливает не ту или другую тенденцию экономического развития, а только количественное соотношение различных форм предприятий или различных профессиональных групп. Если это должно доказать безнадежность социализма, то такой способ доказательств основывается на теории, по которой исход социальных стремлений зависит от численного физического соотношения сил борющихся, т. е. просто от физической силы. Здесь Бернштейн, везде и повсюду громящий бланкизм, сам впадает для разнообразия в грубейшую ошибку бланкистов, правда опять с той разницей, что бланкисты, в качестве социалистов и революционеров, предполагали как нечто само собой понятное экономическую осуществимость социализма и строили на этом надежды на насильственную революцию, предпринятую даже небольшим меньшинством, между тем как Бернштейн, наоборот, из недостаточно значительного численного превосходства народных масс делает вывод об экономической безнадежности социализма. Социал-демократия не связывает своей конечной цели ни с победоносным насилием меньшинства, ни с численным превосходством большинства; она исходит из экономической необходимости и понимания этой необходимости, которая прежде всего выражается в
