Наружная дверь гаража была заперта изнутри. Равно как и единственное окно, которое к тому же было слишком маленьким и узким, чтобы в него мог пролезть человек.
Может быть, подумал он, шлепок раздался на крыше. С минуту или две, стоя рядом с машиной, неотрывно смотрел вверх на стропила, ожидая, когда звук повторится снова. Но шлепка не было. Только мрачная, мерная, мерная, мерная барабанная дробь дождя.
Совершенно сбитый с толку и чувствуя себя круглым идиотом, Рикки вернулся в дом и запер за собой дверь. Войдя на кухню, положил оружие на встроенный рядом с телефоном секретер.
Обе газовые горелки, под макаронами и соусом, потухли. Он подумал было, что прекратили подачу газа, но потом заметил, что обе ручки повернуты на положение "выкл.".
Рикки точно помнил, что не выключал их, когда выходил из кухни. Снова зажег газ, и пламя, шумно полыхнув, со всех сторон охватило кастрюли. Убавив и отрегулировав огонь до нужной интенсивности, он некоторое время, не мигая, смотрел на него; пламя горело как ни в чем не бывало.
Кто-то явно пытался подшутить над ним.
Вернулся к секретеру, взял с него револьвер и решил еще раз пройти по дому. Хотя досконально осмотрел его в предыдущий раз. Рикки был совершенно уверен, что, кроме него, в доме никого нет.
После недолгих колебаний заново, комнату за комнатой, он обшарил весь дом - и снова никого не обнаружил.
Когда вернулся на кухню, обе газовые горелки ровно горели. Соус кипел так сильно, что уже начал пригорать. Отложив револьвер в сторону, он длинной вилкой выудил из большой кастрюли одну макаронину, подул на нее и попробовал на вкус. Она была немного переварена, но вполне съедобна.
Слив над раковиной содержимое кастрюли в дуршлаг, несколько раз встряхнул его и, вывалив макароны в тарелку, приправил их соусом.
Кто-то явно пытался над ним подшутить. Но кто?
Дождевые струи, ручейками скатываясь с густо облепившей ветви олеандра листвы, на своем пути вниз натыкались на пластиковые пакеты для мусора, которыми Сэмми обильно покрыл крышу и бока своего импровизированного дома, и стекали с них прямо на пустырь или на аллею. Под рваным тряпьем, служившим ему постелью, тоже были разостланы пакеты, таким образом, в скромном его прибежище было относительно сухо.
Но сиди Сэмми Шамрой хоть по пояс в воде, он бы этого все равно не заметил, так как, едва успев вылакать двухлитровую бутыль вина, тотчас приступил ко второй. Боли он не чувствовал никакой - во всяком случае, сам себя убедил в этом.
