Кухня оказалась намного просторнее, чем можно было ожидать в таком бунгало, и не такой мрачной, как коридор: выложенный мексиканской плиткой пол, отделанная сучковатой сосной кухонная мебель, огромное окно, выходившее на обширный задний двор. По радио звучала песня Кенни Джи. В воздухе стоял густой аромат кофе.
- Кофе хочешь? - спросил Рикки.
- Если не затруднит.
- Не затруднит. Я только что сварил себе целую бадью.
Пока Рикки доставал из шкафчика чашку и блюдце и разливал кофе, Гарри исподтишка наблюдал за ним. И то, что видел, не радовало его.
Худое лицо Рикки выглядело вконец изможденным, глубокие морщины залегли в уголках глаз и рта. Кожа висела складками, утратив былую эластичность. Глаза слезились. Белые волосы отдавали нездоровой желтизной или это только так казалось на фоне желтой рубашки, хотя лицо и белки глаз явно свидетельствовали о быстро прогрессирующей желтухе.
Он еще больше потерял в весе. Одежда висела на нем, как на чучеле. Ремень был затянут на последнюю дырочку, а брюки болтались сзади, как пустой мешок.
Энрике Эстефан казался стариком. От роду ему было только тридцать шесть лет - на год моложе Гарри, - но тем не менее он был самым настоящим стариком.
Большую часть времени слепая проводила не в кромешном мраке, а обитала в другом мире, полностью отличном от того, в котором провела всю свою жизнь. Фантазия лепила в ее воображении ярчайшие картины, наполненные разно-цветными, розовыми и янтарными, замками, дворцами из нефрита, роскошными апартаментами, великолепными загородными виллами с кристально чистым воздухом и огромными изумрудными газонами. Окруженная всем этим великолепием, она неизменно видела себя там в роли верховной правительницы - королевы, знаменитой актрисы, известного модельера, общепризнанного писателя, талантливой балерины. С нею случались удивительные, вдохновенно-романтические приключения, от которых захватывало дух. Но порой ей чудилась империя зла с мрачными пещерами, сырыми, с вечно сочащейся по стенам влагой, катакомбами, наполненными разлагающимися трупами, выжженными дотла огромными пространствами, серыми, унылыми, словно кратеры на луне, в которых обитали безобразные и злобные существа, и всегда она от кого-то убегала, скрывалась, пряталась, пребывая в вечном страхе, слабая, беззащитная, озябшая и совершенно голая.
Временами этот внутренний мир был начисто лишен конкретности - своеобразный сгусток цвета, звука и запаха, бесформенный, бестелесный, - и она медленно плыла в нем, изумленная и пораженная его великолепием. Часто движение это сопровождалось музыкой - Элтон Джон, "Три Дог Найт", Нильссон, Марвин Гей, Джим Кроче, любимые ею голоса, - и под ее аккомпанемент цвета кружились в хороводе и взрывались многоцветием, создавая композиции, равных которым по яркости и роскошеству красок в реальном мире невозможно себе представить.
