Он понимающе кивнул и поднялся из-за стола.
- Еду в Центр и сажусь за писанину.
Под аккомпанемент почти не смолкающих глухих раскатов грома к телу убитой женщины приблизились двое одетых в белые халаты работников морга. Под присмотром помощника следователя они стали готовить тело к отправке в морг.
Конни протянула свою записную книжку Гарри. Для отчета ему может понадобиться то, что она туда успела внести.
- Увидимся позже.
- Пока.
Один из работников раскрыл полупpозрачный мешок для тела. Он был так туго сложен, что слипшиеся пластиковые поверхности отделялись друг от друга с тягучим, хрустящим, почти живым и оттого еще более неприятным звуком.
Гарри сам себе удивился, когда его чуть не стошнило. Женщина лежала лицом вниз, и он видел только ее затылок. Один из следователей сказал, что пули прошили ей лицо и грудь. И Гарри боялся взглянуть на ее лицо, когда тело станут переворачивать, чтобы положить в мешок.
Усилием воли подавив тошноту, он отвернулся и заспешил к выходу.
Конни сзади негромко позвала его.
- Гарри?
Он неохотно оглянулся.
- Спасибо тебе за все.
- И тебе спасибо.
Скорее всего, это будет их первое и единственное упоминание того, что оба живы только благодаря четким слаженным совместным действиям.
Не останавливаясь и заранее содрогаясь при мысли о толпящихся снаружи зеваках, он заспешил к выходу. Позади раздался влажный, причмокивающий звук. Работники морга оторвали от пола приклеенное к нему загустевшей кровью тело убитой.
Порой он забывал, почему пошел работать в полицию. И тогда это ему казалось не столько актом сознательного выбора профессии, сколько актом сумасшествия. В таких случаях он терялся в догадках, пытаясь представить себя в другой профессии, и, как всегда, мозг неизменно отказывался повиноваться ему. Вероятно и впрямь существует нечто, называемое судьбой, некая таинственная сила, неизмеримо более значительная для человека, чем законы, по которым Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, определяющая биографии мужчин и женщин, переставляя их, словно пешки, на шахматной доске жизни. А пресловутая свободная воля, скорее всего, не более чем безнадежная научная фикция.
У входной двери полицейский офицер в форме, пропуская его, бросил вполголоса:
- Как в зоопарке.
Гарри так и не понял, имел ли он в виду жизнь вообще или толпу зевак у ресторана.
С того времени как Гарри и Конни зашли в ресторан поесть, снаружи значительно похолодало. Над завесой деревьев небо было сплошь серым, как кладбищенский гранит.
