- "По уши влюблена", - настаивала Конни.
- "Не будь жестокой".
В голосе бандита, в быстроте, с которой он выпаливал ответы, и в повторении им одного и того же названия Гарри чутко уловил нарастающую напряженность диалога.
- "Мне любовь твоя нужна сейчас".
- "Не будь жестокой".
Гарри решил пренебречь опасностью. Быстро зашагал к тому месту, откуда доносились голоса, туда, где больше всего толпилось манекенов, стоявших кучками в нишах и проходах между коробками. Бледные плечи, изящные руки, указующие в пространство или поднятые вверх, словно в приветствии. Намалеванные глаза, слепо глядящие в темноту, нарисованные губы, растянутые в полуулыбке, в которой не было искренней радости, в приветствии, так никогда и не произнесенном, в страстном вздохе, не выражавшем истинного чувства.
Паукам тоже очень приглянулись эти ниши, судя по количеству паутины, застрявшей у него в волосах и прилипшей к одежде. То и дело приходилось смахивать с лица ее полупрозрачную кисею. Тонкие нити забили рот, опутали язык, вызывая обильную слюну и чувство тошноты. Поперхнувшись, вместе со слюной он выплюнул слипшийся комок паутины.
- "Сейчас или никогда", - пообещала откуда-то совсем рядом Конни.
Ставший уже заезженным ответ прозвучал на этот раз не столько безотрадной мольбой, сколько грозным предупреждением:
- "Не будь жестокой".
У Гарри возникло ощущение, что Конни не только не удалось усыпить бдительность маньяка, но что тот последовательно готовил почву к следующему взрыву.
Он продвинулся вперед еще на несколько футов и остановился, поворачивая голову во все стороны и внимательно вслушиваясь, так как боялся из-за стука собственного сердца, громовым эхом отдававшегося в ушах, упустить какой-нибудь едва различимый шорох.
- "Я твоя", "Марионетка", "Расслабься", - увещевала Конни переходя на трагическии шепот, чтобы усилить эффект интимной близости у своей предполагаемой жертвы.
Относясь с должным уважением к искусству и к ее профессиональному чутью, Гарри боялся, что, стремясь во что бы то ни стало околпачить преступника, она не полностью отдавала себе отчет, что его ответы могли проистекать не столько от его замешательства и вселенской тоски, сколько от желания околпачить ее саму.
- Ставлю на кон все, что есть у меня", "Продаю свое разбитое сердце", - снова раздался голос Конни.
Она была где-то совсем рядом с Гарри, чуть спереди и немного сбоку, в соседнем проходе или, самое большее, через проход от него.
