Макс отчетливо помнил поиски. Как он мерил бесконечные мили по бесконечным шоссе, дни и недели, проведенные в пути, во взятых напрокат автомобилях, у каждого своя неисправность – нет кондиционера, нет обогрева, не работает указатель левого поворота, плохо переключаются скорости, нет приемника, есть, но работает слишком громко, кабина пропахла фастфудом. Номера в мотелях, рейсы в самолетах туда-сюда, усталость, стимуляторы, запитые кружкой кофе, звонки домой, звонки Гарсиа, ощущение безысходности.
– За годы работы я навидался всякого. Порой люди совершают такие поступки, что невозможно даже вообразить. Но я всегда был вроде как в порядке. Это являлось частью расследования. Мне удавалось забывать увиденное, не думать о нем. Иначе я бы не сумел жить. Но оказывается совсем другое дело, когда это касается лично тебя. Ты больше не профессионал. Думаешь об этом день и ночь. Постоянно вместе с ее родителями. Знаете, детективов учат сообщать родственникам плохие новости. Это не так просто. Меня учили профессиональные психологи и преподаватели актерского мастерства из Голливуда. Я считался лучшим в нашей группе. Знал, как утешить, как подойти, что сказать. Тогда я пробовал применить все это к себе. Не получалось. В конце концов я нашел Мануэлу Гарсиа, почти через год после похищения. В Нью-Йорке. Она была мертва уже шесть или семь месяцев. Над ней надругались. Ужасно. – Макс замолчал, не желая вдаваться в детали.
Горничные принесли основное блюдо. Гаитянское грильо – нарезанную кубиками свинину, поджаренную с чесноком, перцем и чили, сдобренную лимонной приправой, обложенную кусочками поджаренного золотисто-коричневого банана, а также фасолью и рисом с местными грибами дион-дион. Отдельно подали салат из помидоров.
Макс подумал, что, вероятно, Карверы вообще не едят местную пищу, а это приготовили специально для него, ради экзотики. Они положили себе в тарелки по чуть-чуть, но он решил не обращать внимания и набросился на еду.
Что ел Густав, он не видел. Аллейн тыкал в тарелку вилкой. Франческа порезала кубик свинины на маленькие частицы, развернула на тарелке веером и внимательно рассматривала, как гадалка карты.
Макс старался жевать медленно, не спеша, но это не удавалось. Он проголодался, а еда была вкусной. Первая по-настоящему вкусная еда за восемь лет.
Разговор возобновился, когда тарелка Макса опустела. Густав подождал, пока он допьет воду, и спросил:
– И что было дальше, Макс?
