– Не знаю, что и сказать, – расплакалась Лулу. – Как вы посмели сделать это? Какое право вы имеете вмешиваться? Вы, гадкая, подлая, заносчивая служанка, вы пролезли в этот дом и смеете навязывать мне свое мнение и свои представления о жизни. Ну погодите, даром вам это не пройдет! Я распоряжаюсь в этом доме, понятно? А бабушка уедет, причем немедленно!
Она направилась к звонку, но голос Арии остановил ее.
– Подождите, – сказала она. – Я сказала вам, что привезла сюда миссис Хоукинз. Никто больше не знает, где она. Я никому, кроме вас, не сказала, что она здесь. Я поместила ее в комнате внизу, которая называется садовой гостиной, так как выходит в розовый сад. В данный момент она спит, ей надо оправиться после переезда. Она очень старая и больная, и если вы стронете ее с места или хотя бы расстроите, она не переживет. А это будет, по моему мнению, преднамеренное убийство!
Лулу убрала руку от звонка.
– Говорите, никто не знает, что она здесь? – спросила она, и выражение ярости на ее лице немного смягчилось.
– Никто! – повторила Ария.
– Тогда отлично. Я не стану беспокоить ее сегодня, но завтра она уедет. Вы взяли это на себя, вы и найдете ей какое-нибудь другое место. Мне все равно где, но только не здесь, понятно?
– Понятно, – ответила Ария. Не буду пытаться сказать вам, что я о вас думаю, мисс Карло, может быть, вам подскажет ваша совесть.
Она вышла из спальни, хлопнув дверью. Она понимала, что этим выдала отсутствие самообладания, но характер взял верх. Мало кто раньше видел ее такой разгневанной. Гнев, медленно тлевший в ней, распалялся чувством справедливости и жалостью к несчастной старушке, о которой некому позаботиться.
Миссис Хоукинз с радостью позволила Арии решить все за нее. Она не стала протестовать, когда Ария вместе с шофером одели ее и почти на руках снесли по лестнице. Девушка удобно усадила ее в машине и пошла наверх собрать немногочисленные жалкие пожитки старой женщины в потрепанный чемодан, который приметила под кроватью.
– И газетные вырезки о Мэгги, – шепнула ей миссис Хоукинз, когда Ария сказала ей, куда они направляются. – Я не могу бросить их, они мне очень дороги.
– Все будет с вами, – пообещала Ария; поскольку вырезки не во что было уложить, они увязала их в шерстяную шаль.
Только в последний раз окинув комнату взглядом, девушка вспомнила о цветах и фруктах, которые привезла миссис Хоукинз. Она оставила их у двери соседней комнаты, вынула листок бумаги и написала: «В благодарность за ваше доброе отношение к старой женщине».
