И однако же – откуда Дзинтон все знает? Про Институт Человека, про Тоя Карация? Почему он разбирается в медицине не хуже настоящего доктора? И откуда он знает этого странного врача? Они ведь явно встречаются не в первый раз!
А вдруг он шпион? Цукка хмыкнула. Ну да, шпион Четырех Княжеств, у которого дел других нет, кроме как за приблудными детьми ухаживать. Ох, что только не придет в сонную голову. Внезапно девушка осознала, что глаза буквально слипаются. Действительно, надо ложиться. Под душ – и спать. А думать она станет завтра утром. Прав Дзинтон – утро вечера мудренее…
Ночью Яна пробудилась словно от толчка. Рядом на принесенной из соседней комнаты кровати тихо посапывал Палек, в окно без занавесок лился звездный свет, пробивающийся сквозь качающиеся кроны деревьев. Под колючим одеялом было на удивление тепло и уютно. Девочка лежала в темноте, глядя в потолок, и чувствовала, что страх остался где-то там, за стенами отеля. А здесь есть Цукка, и Дзинтон, и Палек, и Карине больше ничего не угрожает. Наверное, Дзинтон – очень хороший человек, потому что он знает, что такое Институт, и не хочет возвращать их туда, несмотря на полицию. И еще тогда, подслушивая под дверью, она не чувствовала в нем лжи и нечестности – только спокойную уверенность, легкую улыбку, небольшую озабоченность и, где-то глубоко-глубоко внутри, скрытую искру такой же ярости, какую она чувствовала в Карине утром. И Цукка – в ней скрывалась тревога, такая же, как у матери, тревога, и жалость, и озабоченность, и немного страха. Наверное, она тоже хороший человек.
Но Цукка сказала, что содержать троих детей – дорого. Невежливо заставлять чужих людей нести большие расходы. Но что она может сделать? Она еще маленькая, она даже не может пойти и устроиться на работу. Но зато она может во всем помогать по дому – мыть пол и посуду, убирать, мести двор, ходить в магазины. А потом, когда она вырастет, она обязательно вернет Дзинтону все деньги, которые он на нее потратит.
Но у нее есть дар. Должна ли она сказать про него Дзинтону и Цукке? Она не знает. Так нечестно – не сказать. Мама и папа умерли, но мама всегда говорила, что показывать свой дар чужим людям нельзя ни в коем случае. Иначе ее заберут в плохое место и начнут больно колоть иголками. Но Дзинтон и Цукка уже не совсем чужие – ведь они помогли Карине. А если она станет жить с ними, то они совсем не чужие.
Решено. Она подождет еще немного и расскажет им. И если они не испугаются и не отдадут ее обратно в Институт, все будет хорошо. Навсегда.
