Стратег бросил быстрый взгляд на царя, но Митридат Евергет с застывшим лицом глядел прямо перед собой. Как почему-то показалось Алкиму, царь с пристальным вниманием рассматривал роспись на противоположной стене андрона, где были изображены подвиги Геракла.
Волнение среди понтийской знати достигло апогея, когда Алким закончил читать – римский Сенат требует Фригию?! Рим заявляет, что имеет на нее законные права?! Всю Великую Фригию, с ее тучными пастбищами, золоторунными овцами, на чью шерсть не могут сложить цены на эмпориях[54]; с ее выносливыми и неприхотливыми рабами, которых те же римляне покупают у понтийцев по меньшей мере за четыреста-пятьсот полновесных денариев[55]? Отдать, ничего не получив взамен?!
В андроне послышалась ругань, угрозы. Начальник телохранителей царя Арторикс, зорко следивший за толпой, быстро бросил руку на рукоять меча. Повинуясь этому знаку, галлы дружно сделали поворот кругом, став лицом к возмутителям спокойствия, и сомкнули небольшие круглые щиты.
Митридат Евергет властно поднял вверх правицу раскрытой ладонью к собравшимся. В андроне воцарилась тишина. Властелин Понта обратился к Скавру:
– Горько слышать нам, легат великого Рима, слова обидные и неприязненные, которые Сенат положил на этот пергамент, – царь взял свиток из рук Алкима. – Нужно ли говорить сейчас, что Понт – не провинция Рима, а свободное государство, союзник римлян. Вспомни, посол, сколько раз вы призывали наши войска на выручку, чтобы в очередной раз квириты могли отпраздновать триумф победы. И мы были верны союзническому долгу, ты это знаешь. Вот стоит стратег Алким, с которым ты, Марк Эмилий Скавр, дрался бок о бок против пергамцев. Вон гиппарх Асклепиодор, прикрывший своим телом в бою консула Мания Аквилия. Покажи свою руку, Асклепиодор!
Хмурый, седобородый гиппарх[56] молча высвободил левую руку из складок одежды и с трудом поднял ее на уровень плеча – она не сгибалась в локте. Глубокие шрамы исполосовали ее, словно соха пахаря иссушенную зноем темную глину.
– Эти раны красноречивее меня! – повысил голос Митридат. – Я уверен, – царь потряс свитком, – то, что здесь написано, всего лишь мнение некоторых сенаторов, недружелюбно настроенных против Понта. Это не может быть окончательным решением Сената! Или Рим таким способом хочет найти повод к войне с нами?
– Я не вправе толковать послание Сената, – Скавр покривил губы в пренебрежительной ухмылке. – Я всего лишь легат, и мои полномочия не простираются дальше того, что мне предписано. В послании достаточно ясно изложена основная мысль – Великая Фригия должна принадлежать Риму. Этого требует безопасность наших границ.
