– Вперёд! – сказал капитан, увидев, как роботы обвили щупальцами своих седоков, не давая им упасть. «Словно слоны своими хоботами», – мелькнуло у него.
Все роботы одновременно сорвались с места и понеслись вперёд огромными скачками, взметая невидимый людям песок: прожектор Энквена капитан велел погасить, чтобы как-нибудь ненароком не взволновать местных жителей. Людям свет сейчас не был необходим.
Прежде чем двинуться к Главному алардианину, можно было попытаться вступить с ним в контакт с помощью радио. Но люди, обсудив, отвергли эту мысль, так как слишком мало ещё было общих сигналов у алардиан и землян, и поэтому тревожное сообщение людей могло быть истолковано превратно.
Новмар Тын пытался экономить силы, «подленивался», как сказал бы человек, и капитану Голубничему приходилось подгонять нерадивого робота, легонько ударяя его по головной антенне.
Владимир Сибиряков ещё не оправился окончательно после долгих лет своего необычайного заточения в штурманском отсеке «Всплеска» на неприветливой поверхности планеты Аларди. Организм его был истощён однообразной пищей: хлорелла, хлорелла и хлорелла, готовые брикеты которой подавал – спасибо ему! – старый друг – биостат. Иногда – особенно часто в последние месяцы перед прилётом «Каравеллы» – у Владимира бывали приступы отчаянной слабости, в глазах темнело и руки становились бессильными, как плети. Отец и капитан Голубничий настаивали, чтобы Владимир не шёл в последнюю, самую длительную вылазку на поверхность Аларди, а остался на корабле. Но Владимир сумел настоять на своём.
И вот теперь, во время скачки на роботах, Владимир почувствовал вдруг, как тело его медленно наливается какой-то странной тяжестью. Неужели приступ? Как не вовремя!.. Владимир крепче ухватился за щупальца размеренно скачущего Энквена, стараясь не свалиться на ходу. Но непонятное онемение не проходило, – наоборот, оно продолжало неумолимо наползать.
Через некоторое время Владимиру показалось, что Энквен скачет гораздо тяжелее, чем раньше.
В этот миг в наушниках Владимира, запрятанных глубоко в шлемофоне, что-то щёлкнуло.
– Гравитация резко возрастает, – сообщил сухой голос Васпета.
«Вот в чём дело! Это обычная тяжесть», – догадался Владимир. – «Но откуда она здесь, на Аларди?»
Капитан Владимир давно уже отвык от ощущений, связанных с силой тяжести. Как тосковал он по ней в первые месяцы на Аларди! Как мечталось ему, чтобы циркуль, выроненный из рук, вдруг со стуком упал на пол! Но нет, он опускался медленно и плавно, будто издеваясь над капитаном. Но годы шли, и постепенно организм Владимира приспособился к почти полному отсутствию тяжести на Аларди. Теперь Владимиру не казалось уже странным, что вода, вылитая из мензурки, не текла струёй на пол, а собиралась предварительно в сплюснутый колеблющийся шар, который медленно затем опускался…
