В огромном корпусе было немало диковинок. Орионцы постепенно к ним привыкали.
С утра они собирались в центральном зале. В урочные часы клапан, расположенный в потолке, выбрасывал двенадцать брикетов – по числу членов экипажа «Ориона». Брикеты сыпались вниз, затем метрах в полутора от пола останавливались и замирали в пространстве, покачиваясь вокруг точки равновесия. Штурман утверждал, что брикеты из хлореллы. Некоторые с ним не соглашались. Так или иначе, белая упругая масса была ароматна и питательна.
– Сомнений нет: мы в плену у машин, – сказал однажды Брок во время завтрака.
– Старая песня, – сказала Любава. – Придумай что-нибудь новенькое.
– Ты что-нибудь обнаружил, Брок? – спросил Джой Арго.
– Да, обнаружил! – крикнул Брок.
– Что именно? – повернул к нему Григо худое, измученное лицо.
– Да все то же. Вот этот самый проклятый брикет, хоть это уже и не ново! – С этими словами Брок переломил свой брикет и швырнул его в угол.
Щупальца одной из установок тут же втянули его внутрь.
– Брикеты – дело машин, – сказал Брок. – Машин, а не людей. Если бы нашими хозяевами были люди, они не стали бы нам давать все время эту дрянь.
– А мне брикеты нравятся, – произнесла Любава. – И вкус у них каждый день разный.
– Уж кормить-то, по крайней мере, могли бы нас нормально, – пробормотал Брок, ни к кому не обращаясь.
– Что ты, собственно, называешь нормальной едой, Брок? – спросил спокойно капитан.
– Ну, как что… Это каждому и так понятно, – произнес Брок.
– К-каждому из нас – согласен. Но не каждому из них, – вступил в разговор Петр Брага.
– Не забывай, что мы отстали от них на десять веков, – сказал капитан.
– Может быть, для них эти брикеты – обычная еда? – добавила Любава.
– Да для кого – для них? Для кого – для них? – выкрикнул Брок и выбежал из зала.
Постепенно люди с «Ориона» пришли к выводу, что всем корпусом, в котором они обитают, управляет если не человек, то некая единая высокоорганизованная система. Желание любого члена экипажа, высказанное в достаточно ясной форме, исполнялось, если оно не выходило за рамки разумного. Жажду можно было утолять струями фонтана, день и ночь игравшего в углу центрального зала. Вода в нем всегда была вкусна и холодна, хотя и чуть горьковата на вкус. Но поскольку другого источника не было, приходилось пить из фонтана.
Лишь одно желание, хотя оно и высказывалось членами экипажа часто и довольно недвусмысленно, не выполнялось: речь шла о выходе из корпуса наружу.
