– А знаешь, ему бы пошла бородка, – шепнул Борца, бросив взгляд на мужественное лицо и глубоко посаженные глаза Джоя. – Чистый шкипер с пиратского судна получится.
– Передам Джою твой совет, – ответил Петр. – У меня будет такая возможность.
Тост Джоя Борца слушал невнимательно: тот что-то говорил о звездах и людях, упомянул Орион или еще какое-то созвездие, – видимо, цель полета чьей-то экспедиции. Да разве мог медноволосый Джой говорить о чем-нибудь, кроме звезд!
Когда Джой сел, приятели вернулись к прерванному разговору.
– Работая карантинщиком, я первый буду встречать корабли, которые возвращаются, – сказал Борца.
– Спасибо, просветил, – хмыкнул Петр.
– И не просто корабли, как было до сих пор, а фотонные пульсолеты. Для них эйнштейновский эффект времени будет такой, что дай боже. Словом, каждый из таких кораблей будет представлять собой как бы частичку прошлого, лоскут протекшего века. А я, переходя с корабля на корабль, смогу как бы путешествовать во времени. Усваиваешь?
Петр махнул рукой.
– Ты всегда был фантазером. Изобретатель, – произнес он. – Древний мудрец сказал: человек создан для полета.
– Не совсем древний… И не совсем так он сказал.
– А как?
– «Человек создан для счастья, как птица для полета», – процитировал Борца.
– Вот именно! – подхватил Петр. – А что такое счастье для человека? Полет. Усваиваешь?
– Усвоил.
– Ну вот. А ты говоришь – карантинная служба.
– Но учти одну вещь, Петр: пока ты совершишь один полет, я совершу их множество, – сказал Борца.
– Переходя с корабля на корабль?
– Хотя бы.
Петр разгрыз клешню омара.
– Тебя не переспоришь. Изобретатель, – сказал он. – Ладно, оставайся в карантинщиках. Только просьба одна к тебе будет.
Борца улыбнулся:
– Догадываюсь какая.
– Ну-ка? – посмотрел на него Петр.
– Ладно, так и быть, похлопочу, чтобы и тебя взяли в карантинщики. Математику у нас всегда найдется место – проверять старые корабельные калькуляторы…
– Не угадал, дружище, – покачал головой Петр. – У меня уже другое назначение имеется. – Он себя похлопал по карману. – Только что вручили. Перед торжественной частью.
– А просьба-то какая?
– Будь другом, когда я вернусь из полета и попаду в твои лапы, ты не очень уж маринуй меня.
Грянул оркестр, закружились пары. Роб поставил перед ними ведерко со льдом, из которого торчало серебряное горлышко бутылки с тоником.
– Отчаливаешь, значит? – спросил Борца.
– Отчаливаю.
– Что за посудина?
– «Орион».
– Корабль глубинного поиска? Первый фотонный пульсолет? – спросил Борца.
