— Но я не верю в этот вздор! — огрызнулся Кен Уиншип.
— А Додд верит. Слышали, что он сказал, когда мы привели его в чувство? Ну, объединим усилия или будем действовать поодиночке?
Кен внезапно расслабился.
— Ладно, перебирайтесь из «Холлиса» в одну из этих комнат. Если вы окажетесь правы, я куплю вам целый набор детских считалок!
Эллери подумал, что мог бы взять ключ из связки, пока Додд спал под действием успокоительного, но поблизости были Кен и Рима, теперь преданно стоящая на страже интересов противоположной стороны. Потом ему пришлось съездить в «Холлис» за чемоданом, а когда он вернулся в дом Додда, Кен — бдительный союзник — не оставлял его одного.
В воскресенье вечером, под предлогом «осмотра дома», Эллери повел молодого врача в мансарду, где они открывали двери и заглядывали в помещения, обставленные древней мебелью и разными безделушками прошлого столетия — в те времена это были комнаты прислуги, — пока наконец не добрались до узкой двери с современным замком, которая была заперта.
— Что там такое? — небрежно осведомился Эллери.
— Будь я проклят, если знаю. Возможно, фамильные драгоценности Доддов, — усмехнулся Кен. — Док никогда мне не рассказывал.
Позже, зайдя к доктору Додду, они обнаружили его сидящим в кровати, словно старая лягушка, пораженная какой-то неизлечимой болезнью, — темное пятно на лиловом фоне стеганого покрывала.
Трагическая соната их беседы, в которую оживленные вариации Уиншипа и Римы не смогли внести оптимистическую ноту, завершилась неожиданной кодой. Доктор поблагодарил Эллери за внимание и сказал, что он желанный гость в доме, но у него было время все обдумать, и теперь ему ясно, что обычные меры предосторожности вряд ли помогут.
— В присмотре я не нуждаюсь, мистер Квин. Я должен умереть, и не от руки человека. Некоторые вещи нельзя определить с помощью биопсии. При всех наших атомных бомбах, электронных микроскопах и телескопах с двухсотдюймовыми линзами мы ничего не знаем о силах, наполняющих мироздание. Даже амебе в стакане воды известно, что происходит в этой комнате. Все, что мы можем сделать, — это ждать и бояться не слишком сильно. — Додд даже попытался улыбнуться, но его улыбка выглядела еще более жалко, чем движущиеся челюсти.
Когда в два часа ночи Эллери, неслышно ступая босыми ногами, прокрался в коридор, он обнаружил дверь спальни доктора Додда запертой. Эллери сердито подумал, что эта мера едва ли защитит от злых сил мироздания, хотя может оказаться достаточно эффективной в защите от менее грозного противника. Бормоча проклятия, он вернулся к себе.
