Гердер, резким жестом отбросив волосы со лба, покосился на Аир, которую потихоньку начинало трясти позднее возбуждение страха.
— Детка, кто тебя просил стрелять? С такой меткостью лучше держи руки подальше от оружия.
Девушка растерянно пролепетала какое-то извинение.
Хельд же, не выпуская из рук оружие и не поворачиваясь спиной к поверженным монстрам, подбежал к Ридо, перевернул его лицом вверх и вздохнул с облегчением.
— Жив.
— Жив, — простонал раненый рейнджер. — Только очень больно…
— Терпи. Сейчас… Гердер, посмотри, нет ли еще каких-нибудь тварей в округе. Фроун, собери костер. Аир, кончай трястись и достань шкатулку с лекарствами. И мою сумку. Тагель, неси воды. Много. По крайней мере ведро.
— Сейчас достану. — Тагель полез в седельную сумку за кожаным ведром.
Ран у Ридо оказалось много, но все поверхностные. Следы от когтей на плече, на груди, на боку, на бедре… Самым неприятным был ушиб, несмотря на крепкую мускулатуру живота (да и при чем тут мускулатура, она же не железная), и Хельд только головой покачал.
— Жить буду? — Ридо хотел это спросить с улыбкой, но она получилась кривая. Он был молод и, конечно, не хотел умирать.
— Само собой. — Хельд вывалил содержимое сумки на подложенный холст. — Аир, смотри, берешь эти травки и перемешиваешь в равных пропорциях… Жить ты будешь, конечно, но могут быть осложнения. Может, я тебя разрежу да и посмотрю, чтоб верней?
— Тьфу на тебя, — облегченно буркнул пострадавший — уж если предводитель решил пошутить, значит, все в порядке.
Ридо наложили компресс, продезинфицировали и перевязали царапины, но идти сам он не мог, и его взгромоздили на лошадь. Перемещались теперь с удвоенной осторожностью, Хельд даже отказался разговаривать с женой, пояснить ей, что за твари напали на них, поскольку не без оснований боялся, что может пропустить очередное нападение.
Но серьезных нападений не было. Только уже к вечеру налетели на них две крылатые то ли птицы, то ли ящера (перья имелись — маховые, хвостовые и на спине, — но и чешуя, и клыкастые пасти, и костяные гребни по хребту легко можно было разглядеть). Первую Тагель срезал еще в воздухе двумя стрелами, вторая на какой-то миг перепугалась, зависла в воздухе, окатывая ближайших рейнджеров предчувствием исходящего от нее смрада, и тем дала возможность легко справиться с собой. Морщась от отвращения, Хельд вскрыл обеих, покопался в «благоухающих» внутренностях и вытащил какие-то комки, темные, со множеством тонких отростков. Тщательно отмыл их в проточной воде (как раз кстати встретился ручеек), а потом долго оттирал руки.
