Они проехали гористую местность — там приходилось быть очень осторожными, перемещаться тихо и предпочтительно искать такие места, чтоб идти не через каньоны, но и не по вершине, где их могли углядеть голодные летающие, бегающие и ползающие существа. Девушка уже почти перестала бояться и поверила, что можно выжить и в таких местах. Часто бывало, что, заснув с вечера, она не просыпалась, когда ночью дозорный, или даже кто-нибудь из четверых спящих, вставший, чтоб помочь, приканчивал загулявшую на их лагерь тварь, а Аир узнавала об этом только утром, пробудившись.
По правде говоря, она очень быстро привыкла и не так уж страдала от походных неудобств. Что это за работа — готовить один раз в день, да утром кипятить воду для травяного напитка, которым все они запивали лепешки и мясо, съедаемое перед выходом в путь. Лепешки Аир тоже пекла с вечера, нагрев на костре камни и прилепляя к ним тесто. На дневном привале обычно тоже обходились перекусом, что-нибудь достать из сумки и пожевать, запивая водой, занимало совсем мало времени. Зато вечером Аир старалась как следует. Она варила, пекла, даже иногда жарила на крышке котелка добытую дичь, затевала какие-то совершенно необычные и не опробованные прежде похлебки из свежего мяса, круп, муки, грибов, а иногда даже подходящих ягод. И на пути к вечерней стоянке не уставала оглядываться. Все шло в дело — и лебеда, которую можно было покрошить в суп, и лопух, и крапиву. Выкапывала, останавливаясь у зарослей, корни иван-чая, а в маленькой дубравке, встреченной у самого края гористой области, пошарила в поисках желудей и вслух пожалела, что еще не конец лета.
— Ты в самом деле жалеешь, что сейчас не осень? — лениво спросил Хельд. За время этого похода он уже наговорил больше, чем за все прежние путешествия, вместе взятые — очень часто приходилось что-то объяснять жене или советовать, — но с удивлением обнаружил, что разговаривать с ней по поводу и без повода ему приятно. Даже необходимость говорить больше, чем он привык, его не раздражала.
— Понимаешь, была бы осень, я бы желудей набрала, — объяснилась Аир.
— Зачем?
— Из них каша хорошая получается. Сытная. Я бы намолола в камнях и сделала. Ты сам сказал — провизию надо беречь.
— Да. Но ты и так экономна, причем куда более, чем я ожидал. У нас должно с избытком хватить на всю дорогу. Ты молодец.
Девушка только краснела в ответ — от удовольствия.
Да и то сказать — мужчины были довольны тем, как их кормят. Они с удовольствием рассаживались вокруг костра, когда Аир звала ближайшего снимать с огня котелок, в очередь черпали ложками и ели любую снедь, попадавшуюся в каше и похлебке — хоть траву, хоть корни, хоть ягоды. Сытно отдувались после еды, а иногда принимались поминать, как кто, что и когда готовил. Слушая эти рассказы, Аир только покатывалась со смеху.
