По дому полз приятный аромат похлебки. Горшок уже пора снимать с боковины очага, где еда пока доспевает. Девушка потянулась было за горшком, но тут вспомнила о птице, сорвалась с места и схватила у входа первую же попавшуюся хворостину. Птичник одним боком прилепился к жилому дому и даже внешне напоминал его, только был раз в пять меньше и ниже, и маленькие окошки старательно заплетены колючими ветками.
— Аир, коров ведут! — крикнула трудившаяся в огороде мать и заспешила тоже, обтирая руки от земли. Корову она доила всегда сама, но заводила ее во двор дочка. Потом поливала матери на руки и приносила подойник.
Пока женщина локтем отгоняла теленка, норовящего сунуться к тому же соску, который выдаивала хозяйка, дочь достала стопку мисок. Скоро должны были появиться отец и братья — они сообща обрабатывали общее большое поле, кроме того, помогали соседям, если нужно. Дело понятное — одному не прожить, только общиной, и то не всегда (бывает, что зимой целыми деревнями вымирают). Соседи в другой раз вернут долг, помогут тебе, и считаться нельзя, потому что тот, кто долгами считается, первой же зимы не переживет. Кто ему станет помогать? Кладовые хоть и не общинные, у каждого своя, но если там иной раз застанешь соседа, так что в этом такого? Может, у него соль вышла. Или на охоте не повезло, убоины нет. Так что же, пустые щи варить? А зачем? Хорошие соседи, конечно, взяв что-либо в кладовой, к хозяевам заглянут, скажут, что взяли, чтоб те знали, и потом что-нибудь принесут от своего избытка, просто так, ради доброго отношения. А обманывать соседа глупо. Если один раз обманешь, больше тебе не поверят.
В общине не обманывают, там все на виду.
Аир выглянула из ворот, но отца и братьев пока не было видно. Дело обычное. Вернутся все деревенские мужики вместе, так всегда и бывает: кто запоздал, тому помочь надо. Во всей деревне только у Ваиты пятеро взрослых сыновей, а у других меньше — один-два. Мужских рук всегда не хватает. И тот, у кого много сыновей, обычно справляется с полевыми работами лучше и быстрее всех.
Деревенских мужиков все не было. Но зато с другой стороны, от леса, внезапно отделились и пошли, не прячась, три мужские фигуры, одетые необычно, не так, как одеваются местные жители. Пошли к деревне.
— Мама! — окликнула Аир, не зная, что делать.
Ироя, выглянув, побледнела. Здесь, в захолустье, на границах Пустошей, редко появляются чужие люди, намного чаще встречаются опасные твари, от которых приходится отбиваться. Относительно безопасно жить только за высоким забором, окружающим деревни, а в лесу — просто страшно, потому разбойников в этих краях нет. Но мало ли что бывает.
