Гибельный мир | страница 101
Заговорщики (их вполне можно было так назвать, и любой из предшественников отца ныне царствующего императора счел бы это собрание первым шагом к измене) собрались в одном из помещений, с таким старанием пробитых в скалах и великолепно защищенных как от чужих глаз, так и от чужих ушей. Нелюбовь Вема к этим пещерным кабинетам открыла их для нужд благородных семейств, чем теперь они и воспользовались. Нельзя сказать, что присутствующие считали, будто эта встреча вступает в противоречие с присягой, принесенной ими императору, скорее почитали себя патриотами, не желающими, чтоб в неразберихе, которая должна была последовать за смертью бездетного правителя, пострадала страна. Но, по сути, все они преследовали только собственные цели, хоть и не признавались в этом даже своим домочадцам, а некоторые и самим себе.
Вален сел в кресло, поставленное специально для него у самой двери, на единственном оставшемся удобном месте. Разумеется, его присутствие было для всех остальных непривычно, а поскольку состав совета знати не менялся из десятилетия в десятилетие, новый его участник обратил на себя всеобщее внимание.
Рутао держался подчеркнуто спокойно. Он пользовался случаем хотя бы по внешним признакам оценить своих соперников, которых прежде никогда не видел сразу всех вместе. Он не склонен был считать их глупцами, главы благородных семейств, как правило, отличались здравостью суждений и если не природным умом, то мудростью, перешедшей от предков, и чутьем. Они все несли в себе следы той силы, которая помогла их предкам превратить свои семьи в рода, и здание их власти было сложено на надежном камне. Кое-кого из них он знал и теперь обменялся вежливыми кивками с графом Сохам, старшим сыном графа Тевега и еще с некоторыми из своих бывших учеников.
Многие из тех, с кем он не был хорошо знаком, магу нравились, например, граф Маймер Нарит Руйвесский или граф Родбар Хельден Бибрак из Велона, но личные симпатии Рутао не должны были повлиять на его решимость обойти их. Подспудно в нем по-прежнему тлела давно изжитая, как ему казалось, нелюбовь к тем, кому все досталось слишком легко, по праву рождения, и которые еще к тому же имеют наглость презирать менее везучих. Он давно уже не обращал внимания на этот незначительный огонек, но в минуты душевной слабости, настигающей каждого из смертных, он мог ярко полыхнуть.
Рукотворная пещерка была отделана со вкусом, обшили деревом стены и пол, и только отсутствие окон и тишина могли теперь подсказать, где находится это помещение. Сидя внутри и пользуясь всем комфортом, предоставленным создателями этого убежища, легко было забыть, что это не покои какого-нибудь замка. Краем глаза Вален с интересом рассматривал красивые канделябры, большую люстру, изящную мебель и гобелены. Судя по обстановке (предполагаемые рабочие помещения были куда как скромней), эти покои предназначались для представителей правящей фамилии, или же для кого-то из их приближенных.