* * *
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Несчастье произошло днем, на объекте и с бетономешалкой. Затряслась она, бедолажная, заскрежетала, забрызгала каплями раствора во все стороны. Пришлось отключить. Подошедший ремонтник поковырялся в недрах занедужившего агрегата и глубокомысленно заявил, что зимняя, на минус сорок рассчитанная смазка летом не годится и, уйдя, вскоре вернулся с жестяной банкой в руке. На банке было написано “Циатим”, указаны ТУ и ГОСТ. Но, самое главное, размером и формой жестянка была идентична с тушеночной банкой, и на ощупь такая же маслянистая, более того, содержимое весьма напоминало по консистенции жир, которым тушенка заливалась… Такое многозначительное совпадение заставило трудовой народ призадуматься. Результатом раздумий явился бартер пяти аналогичных банок на пятнадцать пачек “Беломора”.
Вечером ловушка была тщательно насторожена: жестянки со смазкой стояли на месте тушенки, рядом лежал консервный нож, лампочку вывернули на один оборот – дескать, перегорела… Но белая северная ночь и без того достаточно освещала место грядущих событий.
События, как и ожидалось, развернулись под утро. И начались с истошного вопля, поднявшего на ноги весь личный состав.
Выяснилось, во-первых, что циатим вполне пригоден для использования в фармакологии, как отличное рвотное средство (заодно выяснилось, чем закусывали в ту ночь в зональном штабе).
Во-вторых, оказалось, что у комиссарши туго с чувством юмора: вместо того, чтоб тихонько прибрать следы своего извращенного пиршества и прекратить эту порочную практику, она закатила истерику, стала качать права и устраивать разборки. А потом настучала в зональный штаб.
6. Разборка
На собрание, посвященное экстренному переизбранию комиссара, прибыли два представителя зонального штаба: Большой Мук и Маленький Шик.
Мук не отличался особо выдающимися габаритами, но давно, еще не будучи секретарем институтского комитета ВЛКСМ и командиром зонального штаба ССО, Коля Муканаев был прозван Маленьким Муком. А Большим он стал в результате не роста карьеры, но поступления в ЛИАП своего младшего брата, унаследовавшего фамильное прозвище Маленький Мук…
Собрание открылось выступлением Большого Мука. По обычаю тех лет зашел он издалека, с задач коммунистической молодежи в свете перестройки, ускорения и гласности. Что интересно, начатая монотонно-лекторским тоном речь постепенно оказывала на Мука некое самогипнотизирующее действие; округло-газетные фразы звучали все тверже и выразительнее, напористые жесты чередовались с задушевными пассажами, создававшими впечатление, что Мук сам бессонными ночами времен застоя придумывал на пару с Михаилом Сергеевичем перестройку с гласностью.
