Я послушно вытер ноги, пригладил волосы и вошел в зал.
Это не был зал "стекляшки"!
Это был зал ресторана!
Это был зал для приема иностранных делегаций!
За накрытыми накрахмаленными скатертями столиками сидели все давным-давно знакомые мне люди. На физиономиях знакомых была растерянность и даже испуг. Все находились в мятой одежде и были не причесаны. Кто же мог подумать, что тетя Зина вдруг откроет здесь гардероб?
- Где хотите сесть, молодой человек?
Я оглянулся, с ужасом ожидая дальнейших чудес. И не ошибся. Рядом со мной стояла буфетчица Клава в каком-то легкомысленном синем наряде, очень напоминающем бальное платье XVIII века. Из кармана белого передничка торчали карандаш и блокнот. Я впервые видел Клаву в полный рост, ибо обычно ее скрывал прилавок. Я всегда думал, что Клава - квадратный робот, а оказалось, это очень миловидная женщина, правда, немного с широкими плечами, но зато фигурка - закачаешься...
- Где-нибудь,- пробормотал я...
- Посередине не очень уютно,- рассуждала Клава, разглядывая зал.- В том углу тихо, но рядом подсобка- грохот... Посажу-ка я вас вон за тот столик! Правда, там все время бегают перед глазами трамваи, но зато видно небо и кусочек сквера.
Я был поражен. Откуда Клава знает, что я люблю небо и сквер? Значит, замечала - сажусь всегда у окна с видом на трамвай.
Я несмело присел на чистый клеенчатый стул, не заляпанный пищей и не залитый липким, как клей, портвейном. Напротив меня сидел молодой бородатый парень, по виду студент, и тупо смотрел на запотевшую бутылку чешского пива. Пол-лица студента закрывала стоявшая посередине стола в обыкновенном стакане веточка вербы.
- Что будем пить? - буфетчица-официантка кокетливо поправила накрахмаленный чепец.
- Пива... чешского,- прохрипел я...- И бутерброд, если можно...
- С чем?
- С сыром...
- С каким?
- С любым,- пробормотал я.
- К чешскому пиву,- улыбнулась Клава,- очень идет камамбер.
Я посмотрел на студента. Не насмехается ли буфетчица надо мной? Но студент мрачно кивнул: дескать, все правильно, не насмехается. Перед студентом лежали аж три разных бутерброда: с окороком, сыром, селедкой и стояла тарелочка с огненными креветками.
- А... креветок... можно? - попросил я, хотя заранее знал, что креветки у студента "блатные".
- Горячих или холодных?
Мои губы не могли произнести ничего членораздельного. Я лишь что-то промычал и закивал головой, затряс руками, как делают глухонемые. Но Клава отлично поняла.
