Внутренности не скоро иссякли и успокоились, но наконец дышать стало легче. Даже пакля из головы начала исчезать. Зато ощущение жара сменилось жестоким ознобом. Гвалиор понимал, что сотворил глупость, отправившись умирать из-за непостоянной девчонки. Однако Смерть ещё не приблизила к нему Своего Лика, и гордость пока что говорила в полную силу. Гвалиор заскрипел зубами и пробормотал:
– Я не вернусь…
– И не надо, – легко согласился аррант. – Нам, понимаешь, пообещали свободу, если мы тебя назад приведём. Но мы слышали от кого-то, что здесь, в Колодце, есть выход наружу. И говорят также, будто некоторым смелым людям в прежние времена удавалось его найти. Почему бы нам вместе не поискать его, Гвалиор?
Скоро они поняли, что подъём по скользкой гладкой дудке, шкуродёр и подземный пожар были всего лишь предвестниками истинных трудностей. Отвесная пропасть, как выяснилось, состояла из двух колодцев, связанных наклонным проходом, загромождённым камнями. У исподничих были с собой две длинные, прочные верёвки; оба раза их пришлось связывать вместе, и еле-еле хватало. Ветер, дувший в колодцах, был живым и злонамеренным существом. Он загонял верёвку в трещины стен, откуда её удавалось извлекать только с величайшим трудом, и швырял струи падающей воды, стараясь облить медленно ползущих людей. Вода же была такова, что пальцы в ней тотчас немели и переставали слушаться, превращаясь в бесполезные деревяшки.
Больше всех, по мнению Тиргея, доставалось Псу. Аррант, с его ногой, помощник товарищам нынче был никудышный, но худо-бедно спускался вниз сам. Гвалиор, при его службе надсмотрщика, много времени проводил на ногах и потому не особенно отяжелел от выпивки и обильной еды… Однако его ладони целых шесть лет мозолила только рукоятка кнута – а пользовался он им, правду сказать, не особенно часто… То бишь подземный разыскатель из Гвалиора был, как из венна поэт. Несколько раз нардарец был очень близок к тому, чтобы сорваться. Однажды его подхватил Тиргей, а подоспевший Пёс выволок обратно на безопасный карниз. Другой раз он висел на руке Пса, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, но только срывал ногти, пока аррант торопливо обматывал его вокруг пояса верёвкой, надёжно привязанной к выступу камня…
Когда все трое, измученные и мокрые, но умудрившиеся не потерять драгоценных налобных фонариков, наконец достигли дна пропасти, – первое, что они там увидели, был раскинувшийся на камнях человек.
