Лиза даже вздрогнула. Матвей Васильевич протиснулся мимо, обдав запахом отфильтрованного легкими табака, и снова взялся за карандаш.
– Тридцать семь.
– Не замужем, – как-то очень довольно протянул он, делая пометку.
«Жаль, что у него карандаш не химический».
– Угадали, не замужем. Это имеет значение?
– Да и нет.
– Да и нет?
– Для вас имеет, для меня – нет. Вы, наверное, помните свои детские кошмары, Лиза?
– Почему вы так думаете? Да, помню. Колдуньи всякие… От мамы украсть хотели. – Лиза без всякого веселья фыркнула. – А что?
– Мама жива?
– Тьфу-тьфу-тьфу.
– Чем болеет?
– Сосуды, сердце. Давление… Ну, все что положено. Ревматизм еще.
Матвей Васильевич чертил какие-то неправильные линии, очень сосредоточенно чертил. Лиза поверх зеркала попробовала всмотреться, мысленно перевернуть картинку. Может, диаграммы, а может, британский флаг – это если Матвей Васильевич вовсе рисовать не умеет.
– Пауков боитесь?
– Ну да. Конечно.
– А еще кого?
– Крыс. Змей. Жуков. Тараканов. Червей. Пантер. В лифте ездить боюсь, – зачем-то добавила Лиза. – Немножечко.
– Понятно…
– Что?
Он сложил листок пополам, потом еще раз и убрал на полку.
– Что вам понятно? Кто я такая?
– Я не психолог, и даже гороскопы не составляю. Мне тоже нужно настроиться, вот и все.
– Давайте, я лучше вечером приду? – Лиза встала. – Обед кончается.
«Взять с него расписку? Неудобно. Глупо».
– При чем тут обед? Садитесь, успеете. Вы теперь всегда будете успевать: и пообедать, и поработать.
Ноги подогнулись, и Лиза снова почувствовала под собой жесткий табурет. Уплачено, извольте ехать… А если она передумала? Всю жизнь мечтала о чем-то подобном, а теперь передумала. Всю жизнь была дурой, и теперь себе не изменила.
– Скажите, а… Как это?
– Сейчас.
Он опять закурил.
Ольга сказала: «Этот человек действительно сможет изменить твою жизнь. И не надо больше курсов, не надо практической психологии. Не надо пытаться стать правильной с понедельника, просто придет мастер и завинтит тебе гайки. Все встанет на свои места».
Ольга сказала, что она в тот же день уволилась. Ну, Лизе-то увольняться ни к чему: работа, в общем, нормальная, банк крепкий. А Ольга нашла себе что-то другое. В принципе мало изменилась. Только так говорила, что… Лиза ей поверила. Лиза ведь дура, а Ольга говорила как человек, у которого в жизни теперь что-то есть. Раньше она не была такой.
– Вы на меня не смотрите, смотрите в зеркало, – приказал Матвей Васильевич. – Так… Знаете шутку про стаканы? Один наполовину пустой, другой наполовину полный?
