— Да подожди же ты хоть минуту, Корнелиус. Ты мне нравишься, я отношусь к тебе с уважением. Давай покончим с этим.
— Покончим с чем.
— Не из чего нам ссориться. Я многое могу для тебя сделать. Что ты торчишь в своем сраном похоронном бюро. С этими упырями. Давай, мы из тебя сделаем что-нибудь стоящее.
— Что ты такое несешь. Я никому ничего не позволю из меня делать.
— Ладно-ладно. Никто из тебя ничего делать не станет. Но разве плохо быть вице-президентом или кем-то еще. Ты только скажи, кем.
— Меня не купишь. И мистер Вайн не упырь.
— Ну, послушай. Давай отведаем икры. Просто ты. И я. И шампанское. Совсем как в Европе. Я все это для тебя приготовила. Хотела сделать сюрприз. И заумную музыку. Лимоны. Тосты вон под салфеткой. Я даже таскалась в самый Вест-Сайд, чтобы купить особого масла. А мы зачем-то затеяли с тобой эту дурацкую перепалку. Ну, иди сюда. Сними пальто. Ты самый настоящий независимый мужчина. Я готова с этим согласиться. Просто я к таким не привыкла. Пока. Пускай. Но я учусь. Вот. Иди сюда. Посмотри.
Миссис Соурпюсс опускается на колени и ничком вытягивается на полу. Белая мантия опадает на восточный с золотой оторочкой ковер. Медленно поворачивает голову, чтобы взглянуть снизу вверх. На Кристиана. Сквозь разделяющиеся пряди светлых волос.
— Растопчи меня. Я серьезно. Давай.
Кристиан глядит на распростертое тело. Жрица, ожидающая посвящения. Чтобы затем стряпать, шкрябать, ублажать и обожать. Долбака, который сейчас возвышается над нею. Пока не получит от него по морде. Пожалуй, стоит для практики побалансировать на ее ягодицах. Перед ждущей меня впереди долгой прогулкой по канату. Натянутому над моим скромным достатком.
— Иисусе-христе. Ну и каблуки у тебя. Какой ты тяжелый.
Кристиан соступает на пол с упроченного катанием на коньках зада миссис Соурпюсс. Где он стоял, укоренив по ступне на каждой крепкой округлости. Пока она не отвела руки назад и не сгребла меня за лодыжки.
— Я вовсе не просила меня убивать. Я хотела сказать, пройдись по мне. Легко. Ставя одну ногу зараз. Может быть, даже без обуви. И без пальто.
Кристиан сбрасывает туфли. Некогда принадлежавшие мертвецу. И все еще разгуливающие среди живых. В том холодном заиндевелом мавзолее, когда мультимиллионера Соурпюсса подняли, чтобы поместить в его нишу. Мне показалось, я слышал, как она произнесла, поехал, старый пердун. Она дернула меня за рукав и содрогнулась. Как грустно, что она не способна грустить. Теперь-то уж и подавно, теперь она получила все его деньги. И пару ног, которые будут ее топтать.
