— Миссис Соурпюсс. Я бы с большим удовольствием помог вам в разрушении вашей собственности. Но.
— Ну так и помогайте.
— Если мистер Вайн узнает, что я приехал к вдове домой и все переломал у нее на квартире, перебил стекла на картинах, вообще обратил ее жилище в руины, я думаю, ему это не понравится.
— Если ему это не понравится, я куплю его на корню.
— Мистер Вайн — владелец очень крупного дела.
— Не для меня. Я могу купить его на корню, он и моргнуть не успеет. Слушайте, вы что хотите мне праздник испортить. Куда подевалась удаль, с которой вы так лихо поставили Вилли на колени.
— Я бываю резок, когда в этом есть необходимость, миссис Соурпюсс, вообще же я болезненно робок.
— Ну и робейте себе на здоровье, а я пока разломаю к разъебаной матери импортное французское восемнадцатого века вымазанное говенным золотом бюро, вернее, я не знаю, что это такое, но только эта толстопузая вислогрудая сука, первая женушка Гарри, отвалила за его вшивые инкрустированные цветочки семнадцать тысяч долларов. А вы посмотрите. У меня еще один вонючий лебедь остался. И-и. Хрясь.
Стеклянный лебедь с треском приземляется в самую середину столика. На пол со стуком слетают книга, ваза и солонка. Мне столько, может, за всю жизнь не заработать. А она стоит посреди комнаты с расширившимися от счастья глазами.
— Ну кто бы подумал, оно, оказывается, крепкое. Попробуйте теперь вы.
— Мне, пожалуй, лучше уйти, миссис Соурпюсс.
— Вы хотите бросить меня здесь одну.
— Да, я, пожалуй, домой пойду.
— Не бросайте меня. Не делайте этого. Пожалуйста.
— Мне завтра на работу, а из-за снега встать придется пораньше.
— У меня никого не осталось. Никого. Я же черт знает какая несчастная. Хоть бы раз получить то, чего я хочу. Пока не стала старухой. О Иисусе, я плачу. Плачу. Наверное, я слишком чувствительная. Я не хотела, чтобы так получилось. Всего месяц назад я думала, что умираю. И каждая гадина из моих друзей надеялась, сволочь, что так и будет. Клянусь, я когда узнала об этом, слово дала, что хрена я помру для их удовольствия. О Иисусе, я плачу. Не покидайте меня, Корнелиус, умоляю вас, не покидайте. Я сделаю все, что хотите, если вы меня не покинете.
— Я вас не покину.
— Ну, идите сюда. Идите. В первую же секунду, как вы подошли ко мне в похоронном бюро, я вас захотела. Иисусе, вы сказали, могу я что-нибудь сделать для вас. Я могла получить любого. Любого, кого захочу. Вам приятно, что я вас хочу.
— Ну, в общем, да, мне приятно, что вы испытываете подобное чувство, миссис Соурпюсс.
