«Надо сходить к зубному, – подумал он. – Или к невропатологу».
Между тем Ясука Кусака еще не умер, поскольку снаряженная для его почетной ликвидации команда киллеров еще не успела даже покинуть Японию.
– Нет Годзиро-сан, господин Кусака еще жив, – ответил якудза, похожий на студента в черных очках, склонившись перед боссом в почтительном полупоклоне.
– Тогда почему я вижу вас здесь? – удивился Годзиро-сан и хмуро посмотрел персонально на юного Анаши Кумару.
Анаши побледнел, молча повернулся и ушел делать себе харакири.
Однако у него сильно дрожали руки, и меч все время выпадал, обрушиваясь на кафельный пол с противным звоном, который был хуже, чем царапанье железом по стеклу.
Анаши Кумару передергивало от этого звона, и он решил сначала обратиться к невропатологу.
Отложив в сторону меч, он вернулся в похоронную процессию, сделав вид, что ему просто нужно было отлучиться по делу. По маленькому.
Похоронная процессия тем временем заметно поредела. Палачи Якудзы, самые безжалостные убийцы на свете, спешно отправились точить свои длинные мечи, чтобы не заставлять господина Хари Годзиро ждать дольше, чем он может вытерпеть.
Задумавшись об их почетной миссии, ради осуществления которой им, может быть, придется отдать жизнь, юный Анаши Кумару решил, что совершить харакири он всегда успеет, а прежде следует постараться с пользой для дела отдать жизнь за своего повелителя.
Он решил убить господина Кусаку собственноручно, в честном бою на мечах или врукопашную. А если ему самому будет суждено погибнуть в этом бою, на долю героя выпадет не меньший почет, чем если бы он совершил харакири. Его ждет посмертная слава и хорошее перерождение.
Анаши Кумару мечтал переродиться в бабочку.
И он верил, что для этого ему нужно всего лишь совершить подвиг.
Гири Ямагучи любил все большое, но девушек предпочитал хрупких, как нераспустившийся цветок.
С наступлением ночи он долго размышлял, лежа в купе головою к двери, над главной странностью прошедшего вечера. Он никак не мог понять, чем так привлекла его эта русская проводница со забавным акцентом, которая была так непохожа на маленьких стройных гейш, которые скрашивали его ночное одиночество и возвращали ему силы после трудного дня.
Господин Кусака мирно спал, примостившись на столике у окна в позе лотоса. Гири же никак не мог заснуть и то и дело порывался встать, чтобы выйти в коридор и еще раз взглянуть на эту девушку, которая все еще хлопотала, наверное, по хозяйству.
