– Гаражные группы шестидесятых. Я начала собирать материал еще во времена «Кёфью».
– Это был ваш источник вдохновения?
Холлис оторвала взгляд от четырнадцатидюймового дисплея на приборной доске «майбаха», где красный курсор – символ автомобиля – плыл по зеленой ленте бульвара Сансет, и подняла глаза на спутника.
– Только не в смысле моей профессии, не в музыке. Я просто любила эти группы... Люблю, – поправилась она.
Бигенд кивнул – очевидно, понимал разницу.
Холлис опять поглядела на приборную доску: дорожная карта исчезла, вместо нее возникла каркасная диаграмма вертолета незнакомой луковичной формы, развернутая в профиль. Ниже появился каркас корабля. Очень мелкого корабля. Или вертолет был чересчур крупным. Картинку сменило видеоизображение настоящей летающей машины в небе.
– А это что?
– Так называемый «Хук», сделан еще в Советском Союзе[72]. У вертолета чудовищная подъемная способность. В Сирии есть по крайней мере один такой.
Теперь уже «Хук», или его подобие, поднимал над землей советский танк, будто бы для иллюстрации.
– Следите за дорогой, – посоветовала журналистка. – Хватит вам любоваться своим пауэрпойнтом[73].
Следующий сюжет в виде упрощенной цветной анимации показывал, как вертолет (название которого никак не соответствовало его форме) опускает грузовую тару на палубу и в трюмы судна.
– А тот контейнер из вашей истории... – начала Холлис.
– Да?
– Вам приблизительно сказали, сколько он весит?
– Этого мы не знаем, – произнес Бигенд, – но иногда он размещается в центре груды других контейнеров, потяжелее. Это самое надежное положение, так его обычным путем не достать, если с моря. А вот «Хук» нам поможет. С помощью вертолета ящик можно доставить куда угодно, например, на другой корабль. Это и быстро, и удобно.
– Он повернул на Сто первую автостраду, к югу.
Подвеска «майбаха» превратила изрытую оспинами мостовую в гладкий шелк или растопленную сливочную помадку. Холлис нутром ощутила мощь автомобиля, которой так естественно, без усилий управлял человек. Теперь линии на дисплее приборной доски представляли собой сигналы, испускаемые транспортной тарой: они поднимались под острым углом к вертикали, затем их перехватывал спутник и пересылал обратно, за изгиб горизонта.
– Мистер Бигенд, куда мы едем?
– Хьюберт. В агентство. Там лучше всего обсуждать дела.
– Какое агентство?
– «Синий муравей».
Тут на дисплее возникло то самое насекомое, недвижное и категоричное, как иероглиф. Синего цвета. Холлис вновь подняла глаза на Бигенда. В профиль он ей кого-то смутно напоминал.
