— Усвоила!
— А теперь топай отсюда да не забудь мне заплатить.
— Сколько?
— С тебя по знакомству — марку.
— Дорого дерешь! — Она сунула ему марку. — Если надо будет срочно меня видеть, приходи. Надеюсь, ты еще помнишь мой адрес?
Они условились о сигнальном стуке в дверь, и Тоня пошла к Пушкинской. Но на углу он снова догнал ее и сквозь зубы процедил:
— Все, что привезла, захвати с собой.
Тоня заметила, что с противоположного угла за ними наблюдает полицейский. Мгновенно сообразив, она бросила на лоток еще одну марку и, коротко обругав его дураком, быстро пошла к своему дому.
До позднего вечера она прождала Петреску, но он так и не пришел. В тягостном ожидании она провела и весь следующий день. Петреску не было. Видимо, он решил, что их взаимные расчеты закончены и теперь он свободен от забот о ее судьбе.
Одна ночь отделяла ее от встречи у памятника Дюку. Одна долгая ночь…
Она услышала тихие шаги на лестнице и, замерев, взглянула на часы. Половина второго! За окном — глухая ветреная ночь. Патруль? Облава?
Она подкралась к двери и тревожно прислушалась.
Шаги притихли. Человек, очевидно, достиг первой лестничной площадки и почему-то остановился. Ей стало спокойнее. Вероятно, кто-то из соседней квартиры, имеющий ночной пропуск.
Но шаги приближались. Человек поднимался медленно; казалось, он с трудом преодолевает каждую ступеньку. Уж не ранен ли? Вот уже слышно прерывистое дыхание. Стоит. Ждет… Может, колеблется?
Тихий удар… Пауза… Два удара… Пауза… Еще один удар…
Андрей! Только он знает этот условный стук. Но зачем он пришел? Что случилось?
— Кто там? — тихо спросила она на всякий случай.
— Я! — отозвался знакомый, с простудной хрипотцой голос.
Она долго вертела ручкой проржавленного французского замка. Наконец дверь скрипнула и распахнулась. В темном проеме застыла долговязая фигура Андрея.
— Быстрее входи!
Андрей прошел, неловко задев ее плечом, и почти рухнул на ближайший стул. Тоня подергала дверь и, убедившись, что она заперта, вернулась в комнату.
Свеча почти погасла, и ее неверный свет, колеблясь, расползался по комнате.
По тому, как тяжко откинулся Андрей на спинку стула, по его прерывистому дыханию Тоня поняла — парню плохо.
— Что с тобой? — спросила она, присаживаясь рядом.
— Сердце… Дай воды, — проговорил Андрей, и его очки, блеснув, погрузились в сумрак.
Тоня сходила на кухню, погремела посудой, в темноте нащупала жестяную кружку, налила из-под крана воду и вернулась в комнату.
