И вот тут надо встать. Чтобы все это кончилось, надо просто встать. Встать, когда тебе очень хочется лечь, - и ничего больше. И тогда ты понимаешь, что это невыполнимо. И как только ты понимаешь это, за каждым твоим движением вдруг обнаруживается до сих пор скрытый, чрезвычайно важный смысл. Ты должен встать во что бы то ни стало! Цепляясь за стены, кусая губы, сжав челюсти до судороги скул, встать!
И срываясь, ты взбираешься на коня, и вот уже теплое брюхо под шенкелями, и ветер в лицо, и камчой по ребрам, и, привстав на пляшущих стременах, через громы и молнии, через град и огонь, через кровь и тернии, через самого себя, пятым всадником, последним солдатом - в вечность.
- Малыш! - позвал он. - Начнем диалог.
- Да, - отозвался Малыш.
- Сперва займемся слепыми. Сивый - потом. Когда эта троица появляется в кабаке?
- Три ноль две по единому.
- Значит, во втором часу?
- По теперешнему счету - да.
- Это их последнее появление?
- Последнее. Они уходят из Москвы.
- Надо было их все-таки брать вчера.
- Вчера было нельзя. Раз там был Бакай, идти было бессмысленно.
- А теперь мне вместо них завтра придется ловить Сивого! Чертова старуха! Какая-то минута - и все.
Свирь с неудовольствием вспомнил, как, потеряв время, увяз в высыпавшей одновременно из Пятницы и из Кира Иоанна толпе, как метался потом по соседним переулкам, обежал несколько раз вокруг обеих церквей и даже с отчаяния заглянул на церковные кладбища - но странный длинноносый мужчина с какими-то сивыми волосами и его невыразительный и тусклоглазый спутник, похожий на обмылок, исчезли, словно в воду канули. Видно, втянулись на какое-то подворье, где с утра нашли приют.
- Но они же практически не пересекаются! - возразил Малыш. - Этот твой Сивый завтра входит на Варварку в пять семнадцать по единому. Тогда как слепые - с утра. Не паникуй! Ты успеешь спокойно отработать с ними. А Бакая лучше было не встречать. Мало тебе двух драк?
Малыш был прав. Вконец спившийся и слывший отпетым даже у самых последних ярыг сводный брат Федора Бакай безвылазно пропадал в кабаках, словно жил там. Никому, а особенно Свирю встреча с Бакаем не сулила ничего хорошего. В последнее время Бакай, увидев Свиря, буквально спадал с лица, после чего багровел и лез в драку. Неделю назад Свирь еле унес ноги, когда Бакай вытащил нож.
В причинах этой лютой ненависти, неожиданно зародившейся у Федора с Бакаем, Свирь так и не разобрался до конца. Скорее всего, они просто боялись нарваться при какой-нибудь скрываемой ими встрече на постоянно шастающего по злачным местам горбуна. Он им мешал, и одного этого было достаточно, чтобы разделаться с ним. Видимо, поэтому братья и травили его, постоянно мешая работать.
