У Джерарда внутри что-то перевернулось и застыло. Кулаки непроизвольно сжались, но тут Изабелла заметила его и, извинившись перед собеседником, быстро направилась ему навстречу.
– Почему ты так задержался? – спросила она, взяв мужа за руку с явным видом собственницы.
Мучительный спазм внутри отпустил его, и Джерард шумно вздохнул. Ему хотелось остаться с женой наедине, поговорить, как они говорили прошлой ночью, когда вернулись в свои апартаменты. Лежа в постели с Пел, уютно свернувшись у него под боком, когда их сплетшиеся пальцы покоились у него на груди, он рассказал ей об Эмили. Рассказал о том, что ему удалось понять о себе самом, и выслушал в ответ ее успокаивающие убедительные и разумные слова.
– Ты вовсе не плохой человек, – сказала она. – Просто ты тогда был молод и очень нуждался в обожании после многих лет жизни с матерью, которая только и делала, что ругала и наказывала тебя.
– По-твоему, все так просто?
– Ты все усложняешь, Джерард, но это не означает, что тобой движет не самый простой мотив.
– Например?
– Например, желание распрощаться с Эмили.
Озадаченный, он удивленно спросил:
– Но как же я могу сделать это?
Она приподнялась и склонилась над ним. Глаза ее сверкали, отражая пламя камина.
– В своей душе. Лично. В любом случае насовсем.
Джерард недоверчиво покачал головой.
– Ты должен. Возможно, во время долгой прогулки. Или ты мог бы написать ей письмо.
– Пойти к ней на могилу?
– Да. – От ее улыбки у него перехватило дыхание. – Сделай все, что необходимо, чтобы распрощаться с ней и освободиться от чувства вины.
– Ты пойдешь со мной?
– Если ты хочешь, то, конечно, пойду.
В течение одного часа ей удалось изменить его отношение к себе от ненависти к пониманию и приятию. Она умела все представить правильным, так что любой выбор казался приемлемым, решение сложной проблемы – возможным. Ему очень хотелось сделать то же самое для нее, стать для нее столь же ценным и полезным спутником жизни, как и она для него.
– А ты? – спросил он. – Ты позволишь мне помочь тебе примириться с Пелемом?
Она прижалась щекой к его груди, рассыпав волосы по его плечу и руке.
– Гнев при воспоминании о нем очень долго придавал мне сил, – чуть слышно сказала она.
– Придавал сил тебе, Пел? Или укреплял барьеры, которыми ты оградила свое сердце?
Она вздохнула, и жар ее дыхания опалил ему кожу.
– Зачем ты выпытываешь все это у меня?
– Ты сказала, что этого достаточно, но это не так. Я хочу всю тебя. Я не собираюсь делить тебя ни с одним мужчиной, не важно, живым или мертвым.
