Ее красивое платье порвалось, когда он сдернул плечо вниз и обнажил ей грудь. Она снова вскрикнула, когда он, опустив голову, взял сосок в рот. Такие длинные, бесподобные соски! Они перекатывались под его языком, как вишни, и были такими же сладкими.
– Прошу вас, о-о-о, пожалуйста, милорд! – Эбби выгибалась дугой навстречу его рту, и он едва не кончил. Ее волнообразные движения невыносимо дразнили его готовую взорваться плоть.
Только звуки приближающегося смеха спасли ее от окончательного грехопадения на садовой скамейке.
– Проклятие! – Рис быстро встал, поднял ее со скамьи и оправил лиф ее платья. Сосок, который он прежде ласкал, игриво топорщился под шелком, и он не смог удержаться и прижал его большим пальцем.
– Не останавливайтесь! – громко запротестовала она, вынудив его зажать ей рот ладонью.
– Кто-то идет сюда, милая. – Рис дождался, пока она кивнет ему в знак того, что понимает. – Ты знаешь, где моя комната? – Эбби снова кивнула. – Скоро я буду там, не задерживайся. Иначе я пойду тебя искать.
Эбби широко раскрыла глаза, затем решительно закивала:
– Иди.
Рис наблюдал, как она направилась к дому по боковой дорожке и скрылась из вида. Затем он укрылся под ближайшим увитым лозами деревом и притаился. Им нельзя было возвращаться в дом слишком быстро друг за другом. Даже если их никто не видел или заметили только одного из них, им следовало соблюдать крайнюю осторожность.
– Но обращаться в парламент, Селеста? – послышался голос леди Хэммонд с ближайшей дорожки. – Подумайте, какой будет скандал!
– Я только об этом и думаю последние пять лет, – ответила вдовствующая леди Грейсон. – Я никогда не испытывала такого унижения, как сегодня днем, когда они не явились на обед. Который, кстати сказать, оказался превосходным.
– Благодарю вас. – Последовала долгая пауза, затем: – Грейсон, видимо, очень увлечен своей женой.
– Только в самом примитивном смысле, Ифигения. Кроме того, она не хочет оставаться замужем. Она не только доказала это своим поведением за последние четыре года, но сама мне сказала об этом.
– Не может быть!
Рис прищурился. Не могла Изабелла сказать подобную чушь матери Грейсона!
– Сказала, – повторила вдова. – Мы с ней договорились помочь друг другу.
– Вы шутите!
Боже милостивый! Рис чуть не зарычал с досады. Белла не обрадуется, когда они встретятся в следующий раз. Будь он проклят, если ему не придется опять вытаскивать ее из очередной неприятности!
Дождавшись, пока дамы отошли подальше, Рис выбрался из своего укрытия и тайком направился через сад к дому, где его ждали греховные удовольствия.
