4. Соберите сведения о количестве хлебных грузов, во-первых, на колесах, во-вторых, в заготовительных пунктах и сообщите немедленно.
5. Как идут у вас переговоры с немцами? Каково политическое положение в Кубанской и Терской областях?
6. Посылаю вам шифр.
Нарком Сталин.
Р.S. Ходят слухи, что Калнин уходит в отставку. Мы все настоятельно просим его не покидать поста в настоящий серьезный момент.
Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 44–45.
РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 6. Д. 83. Л. 1–2.
Письмо В.И. Ленину 31 августа 1918 года
31 дня августа 1918 г.
Дорогой Владимир Ильич!
Нам достоверно известно, что положение Воронежа в военном и политическом отношении шатко, если не безнадежно. Между тем, Воронеж и Воронежский фронт имеют для всего Южного фронта решающее значение. Ввиду этого я, Минин и Ворошилов решили послать в Воронеж группу верных людей для работы, в смысле очистки Воронежа и фронта от контрреволюционных элементов. Прошу снабдить их письмом за Вашей подписью, могущим открыть посылаемым нами в Воронеж товарищам прямой доступ на наиболее важные посты. Исполните эту нашу просьбу, прошу.
Крепко жму руку.
Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 46.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5411. Л. 4.
Ваш Сталин.
Письмо В.И. Ленину 27 сентября 1918 года
27 сентября 1918 г.
Здравствуйте, дорогой Ильич!
Времени мало (все по фронту шатаюсь), пишу прямо по делу.
Дело дошло до того, что в Царицыне в складах иссякли все запасы, а Москва вот уже 2 недели ничего, совершенно ничего (ни патрон, ни снарядов) не присылает. Какая-то преступная небрежность, форменное предательство. Если так будет тянуться, мы безусловно проиграем войну на юге.
Ваш Сталин.
Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 51.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5412. Л. 2.
Письмо В.И. Ленину 3 октября 1918 года
3/Х
Товарищ Ильич!
Прежде всего, здравствуйте, а потом позвольте Вам кое-что сообщить о делах нашего фронта и о приказах Троцкого.
Прилагаемый документ даст Вам картину крайне неприятного конфликта между работниками на Южном фронте и Троцким. Дело в том, что Троцкий, вообще говоря, не может обойтись без крикливых жестов. В Бресте он нанес удар делу своим непомерно “левым” жестом. По вопросу о чехословаках он так же повредил делу своим крикливо-дипломатическим жестом еще в мае месяце. Теперь он наносит новый удар своим жестом о дисциплине, причем вся эта троцкистская дисциплина состоит на деле в том, чтобы виднейшие деятели фронта созерцали заднюю военных специалистов из лагеря “беспартийных” контрреволюционеров и не мешали бы этим последним губить фронт (это у Троцкого называется невмешательством в оперативные дела).
