Он прошел ощупью через лавку, между прилавком и пустыми полками, где одиноко лежал оставшийся от последней выпечки пережаренный каравай, шагнул через порог, узнав знакомый звон дверного колокольчика, и нерешительно остановился, вдыхая дурманящий послеполуденный воздух, наполненный неясными приглушенными звуками. Вдруг он почувствовал, что ему не хватает воздуха, но боль исчезла. В ошеломлении Людо протянул руки навстречу зрелищу, которое он узнал, сам того не осознавая, навстречу блестящему под солнцем морю, бескрайнему и чистому, без единого деревца, разлитому над крышами портовых сооружений, огромному, занимающему все пространство между ним и горизонтом, подобно взгляду в осколке разбитого зеркала.
Мишель Боссар начинал учеником механика в порту Алангона. Мишель, механик, механо… Его прозвали Мишо. Отдыхающие оставляли под его присмотром на зиму свои лодки. Моряки не вполне ему доверяли, но любили его. Мишо проверял швартовы, вычерпывал воду, подтирал ржавчину, сторожил якоря. В конце концов он прослыл мастером своего дела и, когда кубышка его наполнилась доверху, смог завести сберегательную книжку и открыть текущий счет.
Никто особенно не знал, откуда он явился.
Вскоре он стал заметной фигурой во внешней гавани, приобретя у государства бывшее укрытие для спасательных лодок. Он обосновался на мысе между судоходными каналами и жил один среди своих инструментов, готовя на плитке бычков в пиве. Помимо ухода за лодками, он выполнял любые работы на дому, а летом сдавал напрокат велосипеды по баснословной цене. Начиная с Пасхи, над входом в его лавку трепетало на ветру полотнище с надписью печатными буквами ВСЕ ДЛЯ ПЛЯЖА, и отдыхающие могли купить у него самый разнообразный товар, начиная с надувных матрацев и кончая говяжьей тушенкой. Вскоре в округе уже никто не сомневался, что плохо выбритый Мишо стоит на другой стороне — стороне богачей.
По воскресеньям он добровольно взял на себя обязанность сопровождать игрой на фисгармонии все три мессы. Он играл также на свадьбах и похоронах, чтя ритуал, как прирожденный пономарь. Однажды, когда пришло время сменить фисгармонию в церкви, священник отдал ему старую. Мишо починил дырявые меха, смазал тяги и вечером, посреди пляжных зонтов и закинутых в море удочек, принялся распевать сам для себя песнопения на латыни.
Позже он продал весь этот скарб и построил за деревней виллу Бюиссоне. То была буржуазная вилла, расположенная у дороги, среди сосен, окруженная ангарами для сельскохозяйственного и бытового инвентаря — обслуживание, демонстрация. Он устанавливал в частных домах водяные насосы, которые постоянно протекали, и он приходил замазывать течь мастикой. Некоторое время после ремонта все работало исправно, потом Мишо снова замазывал течь, и так как у него был непроницаемый взгляд заклинателя болтов и гаек, клиенты смотрели на него как на волшебника.
