— Старцев — военный руководитель, да и комиссар тоже, — представился человек в черкеске.
— А он тоже комиссар? — неприязненно, ткнув пальцем в третьего, с тонким голоском, спросил Кочубей.
— Нет, это Птаха — командир кавалерии у Кондрашева. Наездник, — ответил Кандыбин и передвинулся ближе к плетню , так как ему показалось, что с той стороны плеснули весла.
— Эге, — покрутил головой Кочубей, — этот для меня понятный, вот этот самый Птаха, а вот як комиссары в самый переплет влипли, га?
Кандыбин сдержанно засмеялся.
— Потому что комиссары, больше не почему.
Вскоре прибыла сестра. Вынырнув из темноты вслед за Левшаковым, она деловито спросила:
— Где раненый?
Раненый подполз. Наталья начала возиться около него, тихонечко покрикивая:
— Ну, ну, не скули. Переворачивайся же! Ну и колода! Пустяковая рана. Тише скули, а то кадет подслухает. Ну и мужики дохлые пошли.
Пехотинец был ранен в бедро, потерял много крови. Рана была серьезная. Боец поворачивался с трудом.
— Эй, вы, — позвала Наталья, — помогите! Замучилась.
Провожаемый шутками товарищей, на помощь подполз боец.
— Ничего не вижу. Куда тащить?
— Не знаешь куда? Первый раз? — прикрикнула на него сестра.
Раненый вскоре притих и лежал, будто перерезанный надвое белым бинтом перевязки. Наталья, развернув узел, принесенный с собой, наливала в кружку молока. Во фляге булькало, и помогавший Наталье боец, почуяв, что у нее имеется кое-что перекусить, потянулся к узлу. Наталья ударила его по спине.
— Прими руки. Это раненым.
— Да, может, я сейчас буду раненый, — отшучивался солдат.
— Таких пуля за три версты облетает.
Начальник штаба, оставив Кочубея разговаривать с новыми знакомыми, присел возле Натальи. Она была в кофте из легкого ситца.
— Легко одеты, ночь довольно холодная, — заметил Рой, притрагиваясь к ее полной руке.
— Ладно уже, заботливый, — отрезала Наталья.
Рой этого не ожидал. Он сам не заметил, как прикоснулся к ее руке. Ему было неприятно, что эта белокурая красивая девушка, которой он часто любовался издали, истолковала его жест ложно.
— Да нет же, вы меня не так поняли, — пробовал он оправдаться.
— Куда уж мне понять… Ладно, уходи. Пристала к вам, жалею… Липнете все, как мухи… Тошно!
— Вы останетесь здесь, в хуторе, — решив уйти, сказал Рой. — После взятия станицы — на прежнее место. Вероятно, на правый берег переведем санитарную часть не раньше завтрашнего вечера.
На обратном пути Кочубей нервничал:
— Надо поспешить. Проваландаешься тут, и, может, так дело повернется, шо комиссары Невинку заберут, а Кочубей будет у кобыл хвосты обкусывать.
