Вскоре там остался лишь один человек, не спешивший оставить удобное кресло возле закрытого ставнями окна. На красивом лице с волевым подбородком появилась улыбка. Граф Пенритский сунул недокуренную сигару в хрустальную пепельницу, встал и с наслаждением потянулся. Одернул короткий вышитый жилет, пригладил бельгийские кружева на груди и, развернув мощные плечи, неторопливо двинулся в зал к остальным гостям.
* * *
– Папа, пожалуйста, не сердись на меня, – прошептала Эрия перед тем, как присоединиться к танцующим.
– Эрия, ты перешла все границы, – не удержался от упрека отец и натянуто улыбнулся, желая смягчить свои слова. В глазах все еще горел негодующий огонек.
– Лемюэль Робертсон всегда найдет способ тебя разозлить…
– Он рассуждает, как простой крестьянин… да и все они, – Джордж Даннинг многозначительно посмотрел на дочь. – У них нет ни малейшего чувства долга, они не понимают истинных ценностей.
– Но…
– Влиятельное положение в обществе, титул – вот что действительно имеет значение. Они хотят уничтожить все это, разрушить уклад жизни, который оттачивался веками. Призывают к анархии… Это хуже, чем глупость. Это преступление! – лицо Даннинга начало багроветь, и Эрия крепко сжала его руку.
– Пожалуйста, не надо… Не сейчас. Давай просто потанцуем и получим удовольствие от вечера. Пожалуйста, – ее умоляющий взгляд наконец убедил отца оставить опасную тему. Он взял дочь за руку и ввел в круг танцующих.
По быстрый танец под веселые звуки скрипок не доставлял ей удовольствия. Как бы откликаясь на ее настроение, разговоры о восстании, войне и давлении англичан разом стихли. На время были забыты все споры и раздоры, гости сэра Лоуэлла предались безудержному веселью.
Огромный зал Стерлингов, залитый огнями сотен свечей, выглядел просто великолепно. Вдоль стен расставлены обитые узорчатым шелком стулья и небольшие диванчики, на которых восседали леди. Персидские ковры заранее убраны, чтобы для танцев оставалось как можно больше места. Зеркала на стенах отражали сияние огней и создавали иллюзию бесконечного пространства. Двери, соединяющие зал с гостиной и столовой, были широко распахнуты, чтобы многочисленные гости могли беспрепятственно переходить из одного помещения в другое. На столах в изобилии стояли закуски и напитки: пунш, эль и яблочная водка, ветчина, холодная телятина и паштеты. Для сладкоежек предлагались пирожные и печенье.
Серые глаза графа Пенритского отрешенно скользили по подпрыгивающим в танце фигурам, отыскивая среди них ту, которая задела воображение. Стоило увидеть кокетливую улыбку Эрии и ее невинно-обольстительные обнаженные плечи, как любопытство мгновенно охватило его. Граф был свидетелем, как ловко девушка предотвратила неизбежную стычку своего отца с враждебно настроенными соседями. Его искушенный взгляд сразу же распознал под оболочкой мягкой женственности огромную силу воли. Отец – определенно дурак, но дочь далеко не глупа.
