– Тебе видней, – заметила Касси и, откинув одеяло, спустила ноги с постели.
На долю секунды задержав на них взгляд, Бобби подумал, а не отложить ли допросы еще на денек: роскошное тело Касси вновь пробудило в нем желание.
– Накинь что-нибудь, – хрипло сказал он.
Касси хмыкнула, недовольная этим разделением секса и реальной жизни. И вообще не хватало еще выслушивать указания о том, что ей делать – в ее-то тридцать два года – да тут и говорить не о чем.
– Есть, сэр! Другие указания будут, сэр? Побрить, постричь, отутюжить штаны?
– Будь так добра, оденься, пожалуйста, – проговорил Бобби преувеличенно вежливо. – Сегодня утром я намерен воздержаться от секса, а один только твой вид вызывает во мне дрожь.
Вот это уже лучше. Совсем другое дело. Звучит гораздо более лестно и приятно, подумала Касси, мгновенно оттаивая. Возможно, восприимчивость к лести входила в число ее личных недостатков. Кто-то, без сомнения, сказал бы, что она чересчур доверчива. А если хорошенько подумать, то еще, пожалуй, и своекорыстна, рассуждала про себя Касси, глядя на стоявший перед ней великолепный образец истинной мужественности, в чистых шортах и футболке, который излучал прямо-таки животный магнетизм, не замечать который было абсолютно невозможно.
– Почему бы нам с тобой не повторить это еще разок? – тихо предложила она. – Ну, чтобы унять твою дрожь.
Бобби улыбнулся:
– А разве тебе одного раза не хватит?
– Я не виновата, что у тебя это хорошо получается.
Он рассмеялся:
– Одевайся, лучше пораньше покончим с делами.
– Пораньше – это как?
– Чтобы хватило времени повторить это до ужина раз десять.
– До чего ж приятно слышать! – Слава тебе, Господи! Оказывается, сказку просто поставили на «паузу».
– Именно. А теперь собирайся. Пойду налью тебе кофе. – Он исчез из спальни, не дожидаясь, пока окончательно утратит над собой контроль.
– Ты ничего не ел, – заметила вошедшая в кухню Касси, оглядывая коробку на стойке, полную крошечных глазированных булочек.
– Я уже позавтракал по пути: съел стейк с яичницей.
Бобби подумал, что если сорвать с нее юбку и блузку да обвить ее длинные голые (он про себя это сразу отметил) ноги в этих зеленых туфельках с ремешками вокруг своего тела, то рабочий день промелькнет – оглянуться не успеешь, и все дела будут сделаны. Попросить ее, что ли, надеть широкие штаны и свободный пиджак? Насколько странно прозвучит его просьба?
– Попробуй, – обратился он к ней, отламывая кусочек от липкой, мягкой булочки. – Очень вкусно.
