– О да. Регулярно наблюдаю, как четверо моих племянников, которым нет еще и десяти, преподносят всякие сюрпризы.
– Господи Боже мой! Имидж Джеймса Бонда тает на глазах.
– Вот именно, – грустно подтвердил Бобби, поддевая вилкой кусок пирога. – У меня самая обыкновенная жизнь.
– Если не брать в расчет несколько вилл в Европе, старлеток и вечеринок на Ривьере.
Бобби поднял глаза и замер с вилкой, поднесенной ко рту.
– Наверное.
– А это значит, что ваш образ жизни нельзя считать нормальным.
Бобби ответил не сразу – его рот был занят.
– Это зависит от того, что считать нормой, – наконец миролюбиво проговорил он.
– Ну там, покупать продукты в магазинах, питаться в «Макдоналдсе», косить лужайку.
– А вы косите лужайку?
– Я умею косить лужайку.
Он улыбнулся:
– Колесной газонокосилкой или на райдере?
– Ну хорошо, хорошо, признаюсь честно: мой газон косит соседский мальчишка.
– А у меня на Западе райдер. Но и сад ведь у меня ого-го какой.
– И вы иногда его косите сами? – поддела его Касси.
– Когда бываю дома, кошу.
Касси отчего-то не хотелось об этом слушать. Она предпочитала нереальный, киношный образ Бобби Серра, о котором не стоило и мечтать как о чем-то недостижимом. Ей не хотелось, чтобы он был как все, чтобы до него можно было дотронуться рукой – даже если забраться на очень высокую стремянку. Видя в нем простого человека, очень трудно уговорить себя не замечать, как он хорош собой, как приятен в общении, и не думать о том, что она, вполне возможно, на этой неделе уже десятитысячная женщина из тех, кто хотел бы переспать с ним. Пожалуй, ей лучше перестать пить, ведь мысли о том, чтобы переспать с кем-либо вообще, не посещали ее уже с тех пор, как Джей прислал ей документы о разводе.
Однако назойливый внутренний голос, воспользовавшись моментом, заметил ей – причем без всяких там околичностей, – что она, возможно, уже миновала стадию оплакивания своего брака и готова подняться на следующую ступень. То есть на ту, где мужчины вроде Бобби Серра могли бы сослужить ей хорошую службу – в смысле налаживания ее жизни. Ну, как бы помочь продолжать жить дальше.
Вроде как сменить свои злость и обиду на хороший, качественный секс.
– Если вы не хотите свою булочку, можно, я ее съем? Вы не против?
«Вообще-то хочу», – подумала Касси, вновь обращая внимание на разоренный стол. Ей было досадно, оттого что он может съесть семь булочек и три куска пирога зараз да еще пару порций салата под толстым слоем майонеза, не набрав при этом на своем могучем теле ни грамма.
