- Почему - в золотом веке? - удивился майор. - Вы что там золото закапываете?
- А что еще закапывать? Золотые изделия. Я ж тебе говорил.
- Ах, да…фигурки всякие, вспомнил. Действительно, мелочь. - Майор чуть смутился. Эдик вспомнил, что майор потерял весь интерес к Онищенко после первых же рассказов Эдика. Когда понял, что полкан действительно работает на какую-то частную глупость, не имевшую отношения к важным государственным делам, ишь ты! Эдик тогда немного обиделся таким явным пренебрежением майора.
- Главная странность вот какая, - сказал Эдик, - он интерес к делу потерял. Давления я от него не чувствую. Фальшивит он, когда интерес свой изображает. Вот и… - Эдик запнулся, встретив взгляд выпученных, как от испуга, глаз собеседника.
- Вот он, главное! - выдохнул майор. - Все в цвет, сходится. Когда заметил, давно?
- Зимой еще. Даже осенью, в конце…тогда месяц перерыв был, хотя самый конец сезона, вроде спешить надо до холодов.
- В цвет, в цвет…- майор оживился, - как раз тогда и арестовали Хуторковского.
- Какого Хуторковского? - спросил Эдик.
- Счастливый человек, - сказал майор с некоторым ехидством. - Ни газет не читаешь, ни телевизор…все по-прежнему.
- Да некогда. Да и скучно.
- Зря. Там новости. Их надо знать.
- Надо, - согласился Эдик. - Но я не знаю. Про этого Хуторковского в газетах пишут? Кто он такой?
- Нефтяной олигарх. Это же он вас с Онищенкой проплачивает. И ты не знаешь своего олигарха?
- Какого моего? Я сам олигарх, правда, маленький. Мне до других дела нет. Мы, олигархи такие…каждый сам по себе, другие до фени.
- Все шутишь, - мрачно сказал майор. - Ладно, я тебе верю. На понт брал. Ты не знаешь фамилии вашего спонсора?
- Нет. Онищенко разве скажет? Да и какая мне пенка в его фамилии?
- Очень жирная. Или очень горькая. Это если его посадили.
- А его посадили?
- Если ваш заказчик - Хуторковский, да, посадили.
- И что изменилось, если так?
- Неужели ты не врубаешься? - изумился майор. - Да все! Все может измениться. Если уже не изменилось. Его заказ нашему ведомству, ФСБ, аннулирован. Он отменяется автоматически, до суда, ты пойми.
- Одигарха нельзя посадить. Он выкрутится, - без убеждения сказал Эдик.
- Всяко бывает. Особенно в нашей стране, - сказал майор. - Но ваша с Онищенкой операция, она же явно сворачивается, так?
- Пока нет, но…- Эдик подумал. - Да, полкан заикнулся как-то, что операцию пора завершать…а теперь вот про медь заговорил…непонятки все, неопределенность какая-то.
