- В будущем, если мы хотим помочь российской культуре. Это неизбежно. Или Вы не хотите помочь российской культуре?
Пузырев промолчал, он беспокойно заерзал, но отрицать не решился.
- Поймите, чем богаче становимся мы, тем больше перепадет российской культуре, - сказал Эдик. - Как Вы не жадничайте, а так и выйдет. Это же общая политика правительства - забыли? Чем больше богатых, тем богаче Россия. Так что аукционов нам не избежать. А пока давайте проведем этакую рекламную акцию. Этакую выставку-продажу за рубежом.
Эдик вкратце изложил свою идею, и Пузырев нехотя согласился, что…да, риск тут минимальный…, кажется…
- Я обеспечу нужное количество продукции, а Вы должны все это организовать. Согласны? Думаю, это легко.
- Легко - сказать, - раздраженно огрызнулся Пузырев. Он подыскивал возражения - и не мог найти. - А делать-то мне.
- Вы директор, а не я, - отрезал Эдик. - Пусть каждый тащит свой крест - так в Библии написано. Тащите. Или вам деньги не нужны? Я уж не говорю о российской культуре…
- Не надо про крест, - помрачнел Пузырев. - На нем нас и распнут. Ну, не распнут, так посадят. Нельзя воро…, то есть, нельзя действовать такими темпами, так нагло и открыто.
- Вот видите! - обрадовался Эдик. - Вы не решились назвать это воровством и правильно сделали. Воруют по тихому и помаленьку. А когда открыто и масштабно, это называется по-другому. Например, приватизация - и такое мнение есть, не так ли? Можно - коммерция. Или еще как. А мне нравится простое слово - работа. Это наша работа на благо общества. Мы же работаем, а не воруем. Так Вы будете тащить свой крест?
- Нас расстреляют, - уныло сказал Пузырев.
- Вас - обязательно, раз Вы в это верите. А меня, уверен, еще и наградят.
- Ну-ну…, - хмыкнул Пузырев. Наглость и оптимизм Эдика действовали на душевную его ржавчину как кислота. - Ну…, хорошо. Я попробую…организовать такую выставку…где-нибудь…во Франции, там множество музейчиков в провинциальных городках… В самом деле, мне тоже за Рубенса обидно. - Он помолчал. - Только и Вы постарайтесь. На стенах Российского музея висят только подлинники - в этом никто не должен сомневаться.
- Пусть только попробуют, - насупился Эдик. - Это аксиома, с которой не спорят.
